Александр Городницкий - Песни

Ты мне письмо прислать рискни-ка,
Хоть это всё, конечно, зря.
Над поздней ягодой брусникой
Горит холодная заря.

Опять река несёт туманы,
Опять в тепло уходит зверь.
Ах, наши давние обманы,
Вы стали правдою теперь.

Меня ты век любить могла бы,
И мне бы век любить ещё,
Но держит осень красной лапой
Меня за мокрое плечо.

И под гусиным долгим криком,
Листвою ржавою соря,
Над поздней ягодой брусникой
Горит холодная заря.

Ветер холодный бьет в лицо,
Чайки кричат причальные.
Где ж ты, Бульварное кольцо,
Кольцо мое обручальное?
Где ж ты, Бульварное кольцо,
Кольцо мое обручальное?

Там вечерком снежит, снежит,
Свет от реклам оранжевый.
Мне близ тебя не жить, не жить,
Мимо не хаживать.

Снова пути мои длинны,
Скоро ль тебя увижу я?
Мне без тебя бледней луны
Солнышко рыжее.
Мне без тебя бледней луны
Солнышко рыжее.

Там, где огней твоих шитье,
Ходит с другим теперь она.
Видно, с тобой любовь ее
Мною потеряна.
Видно, с тобой любовь ее
Мною потеряна.

Ветер холодный бьет в лицо,
Чайки кричат причальные.
Где ж ты, Бульварное кольцо,
Кольцо мое обручальное?
Где ж ты, Бульварное кольцо,
Кольцо мое обручальное?

Поезда проходят мимо.
Снег растаял на пороге.
Снег растаял на пороге,
Нарождается луна.
Мы живем вдали от мира,
У обочины дороги,
У обочины дороги —
У стального полотна.

Облака бегут по небу,
Словно белые бараны,
Словно белые бараны —
От холма и до холма.

На Буранном полустанке
Только белые бураны,
Только белые бураны
Да пустынная зима.

Тлеют древние останки
Посреди степей суровых.
В полдень солнышко забрезжит —
И опять уже темно.
На Буранном полустанке
Мы людей не видим новых,
Только заспанный проезжий
Поглядит через окно.

Облака бегут по небу,
Словно белые бараны,
Словно белые бараны —
От холма и до холма.

На Буранном полустанке
Только белые бураны,
Только белые бураны
Да пустынная зима.

То весна, то снова осень
Зажигают светофоры.
Гуси тянутся на север,
Гуси тянутся на юг.
Жизнь огни свои проносит,
Словно этот поезд скорый,
Словно этот поезд скорый, —
Остановки не дают.

Облака бегут по небу,
Словно белые бараны,
Словно белые бараны —
От холма и до холма.

На Буранном полустанке
Только белые бураны,
Только белые бураны
Да пустынная зима.

В распадках крутых непротаявший лед —
Зимы отпечатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Как рыбы, плывут косяки облаков,
Над бухтой клубятся.
Четыреста женщин — и нет мужиков:
Откуда им взяться?

И жаркие зыблются сны до утра
Над бабьей печалью,
Что где-то с добычей идут сейнера
На бухту Наталью.
На склонах во мхах, как огни маяков,
Костры задымятся…
Ведь нету в поселке своих мужиков —
Откуда им взяться?

По судну волна океанская бьет
Сильнее свинчатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Там гор в океан золотые края
Уходят, не тая.
Прощай, дорогая подруга моя,
Наталья, Наталья!

Мы встретили осень в бухте Тикси
Под чаячий хриплый шум.
Меня написать тебе попроси,
И я тебе напишу.
Меня написать тебе попроси,
И я тебе напишу.

Неделя — и уши заложит от вьюг,
И сдвинутся облака.
Неделя — и мы улетим на юг, —
Там лето ещё пока.

Ты пишешь, что больше мне не нужна,
Что смутно от непогод,
А здесь у меня — два раза весна
И осень два раза в год.

Пусть нити морщин прилипают к лбам,
Пусть время ждать истекло, —
Прижмём к потрескавшимся губам
Обкусанное стекло.
Прижмём к потрескавшимся губам
Обкусанное стекло.

Дано в году нам по две весны,
Да что с ней делать, с весной?
…И сны наши веселы и пьяны
Над струганою сосной.

В городе этом далёком
Море синеет из окон,
Облако в небе как локон,
Сосны и скалы вокруг.

Если судьба к тебе боком,
Ты в невезеньи глубоком,
В городе этом далёком
Руку подаст тебе друг.

Здесь ни луга и ни степи,
Горы смыкаются в цепи,
Сохнут рыбацкие сети,
Плещутся волны у ног.

Храбрая девочка Пеппи,
Славная девочка Пеппи,
Рыжая девочка Пеппи,
Свой надевает чулок.

Всё будет в жизни прекрасно,
Есть от болезней лекарства,
Если в решительный час твой,
Самый решительный час,

Друг твой испытаный, Карлсон,
В меру упитаный Карлсон,
С крыши слетающий Карлсон,
Верную руку подаст.

Скажут, кого мы не спросим,
Скоро окончится осень,
Быстро кончается осень,
Лыжи и санки готовь.

Даже и в семьдесят восемь,
Даже и в семьдесят восемь,
Даже и в семьдесят восемь,
Хочется верить в любовь.

В нашем дворе начинается раньше осень,
Раньше других на березе желтеют листья.
Не удивляйся, что в зеркале блещет проседь,
Не удивляйся, что утро в окошке мглисто.

Будет темно, начинается время прозы,
Юные даты припомнишь теперь едва-ли,
Веткой в окно постучится к тебе береза,
Прутик когда-то, когда в этот дом въезжали.

В нашем дворе начинается раньше старость,
К южным краям отступает неспешно лето.
Кто бы сказал, сколько жить мне ещё осталось,
Кто бы сказал, да никто мне не скажет это.

Глянешь в окно, дождевою опутан сетью
Старый твой двор, где недавно весну встречали.
Может живи я сейчас во дворе соседнем
Был бы моложе, не знал бы теперь печали.

Лист золотой расставаться спешит с ветвями,
Небо в верху пеленой облаков одето.
Только любовь всё пока что ещё не вянет,
Только любовь зелена как в начале лета.

Ветер траву на газонах усердно косит,
Дятел зарю отбивает как барабанщик.
В нашем дворе начинается раньше осень,
В нашем дворе начинается осень раньше.

Протекают трюма,
Льдом покрыта корма,
Третьи сутки ни солнца, ни звезд.
В океане зима, в океане зима —
Мокрый снег да скрипучий норд-ост.