Генрих Гейне - Лорелея (сборник)

Прекрасна земля, как сапфир небеса,
И овеяны ласковым ветром леса,
И мелькают всюду цветов глаза,
И искрится поутру роса,
И веселы людей голоса,
И все-таки брежу я могилой —
Лежать бы, обнявшись с моею милой.

На севере диком стоит одиноко
– На голой вершине сосна
И дремлет качаясь, и снегом сыпучим
– Одета как ризой она.
И снится ей всё, что в пустыне далекой —
– В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
– Прекрасная пальма растет.

Картины дней давно забытых
Выходят из своих могил
И мне показывают снова,
Как близ тебя я прежде жил.

Тогда я днем, в печальных грезах,
Бродил по переулкам всем,
И люди на меня дивились,
И был я сумрачен и нем.

А ночью улицы пустели;
Тут легче становилось мне,
И одинок, с моею тенью,
Бродил я в грустной тишине;

Потом, звучащими шагами,
Я через мост переступал;
Являлся из-за тучки месяц,
Меня он грустно провожал.

И, стоя пред твоим жилищем,
Вверх долго всматривался я,
Смотрел я на твое окошко —
И ныла так душа моя.

Я знаю: ты не раз смотрела
И различала с вышины,
Когда стоял я, как колонна,
При свете трепетном луны.

Из муки моей нестерпимой
Рождается песенок стая.
Они, со звоном взлетая,
Несутся к сердцу любимой.

И стаею легкокрылой
Ко мне возвращаются снова,
И горько скорбят, и ни слова
О том, что в сердце у милой.

Девушку юноша любит,
А ей по сердцу другой,
Другой полюбил другую,
И та ему стала женой.

И девушка тут же, с досады,
Идет, невпопад и не впрок,
За первого встречного замуж,
А юноша – одинок.

Всё это старо бесконечно
И вечно ново для нас,
И тот, с кем оно приключится,
Навеки сердцем угас.

Чуть только я песню услышу,
Что пела когда-то она —
И грудь моя хочет разбиться,
Неслыханной боли полна.

И мчит меня мрачное горе
Высоко, к лесным вышинам.
Мое бесконечное горе
В слезах разрешается там.

Мне снилась царевна в затишье лесном,
Безмолвная ночь расстилалась;
И влажным и бледным царевна лицом
Так нежно ко мне прижималась.

«Пускай не боится твой старый отец,
О троне его не мечтаю,
Не нужен мне царский алмазный венец
Тебя я люблю и желаю».

«Твоей мне не быть: я бессильная тень, —
С тоской мне она говорила, —
Для ласки минутной, лишь скроется день
Меня выпускает могила».

Обнявшися дружно, сидели
С тобою мы в легком челне;
Плыли мы к неведомой цели
По морю при тусклой луне.

И виден, как сквозь покрывало,
Был остров таинственный нам,
Светилося все, и звучало,
И весело двигалось там.

И так нас к себе несдержимо
Звало и манило вдали,
А мы, безутешные, мимо
По темному морю плыли.

Из сказок позабытых что-то
Рукою белой машет мне,
Звучит и сладко напевает
Об очарованной стране,

Где клонятся цветы большие
В сиянье ночи золотом,
Где нежно смотрят друг на друга
Они любовников лицом;

Где шепчут меж собой деревья
И песнь поют, как звучный хор,
Где, будто звуки плясовые,
Бегут потоки на простор.

Туда хотел бы я укрыться
И сердце там развеселить
И, все мученья позабывши,
Свободным и блаженным быть.

Ах, этот край, блаженства полный,
Во сне так часто вижу я;
Но встанет день – и исчезает
Мечта волшебная моя!

Тебя любил я и люблю теперь!
И если б мир весь рухнул, верь,
Моей любви неугасимый пламень
Пробился бы и сквозь развалин камень.

Любовь моя сумрачным светом
Сияет во мгле – точь-в-точь
Как грустная сказка, что летом
Рассказана в душную ночь.

«В саду зачарованном двое —
Молчат о своей любви;
Мерцает небо ночное,
Поют в кустах соловьи.

Пред дамой, как на картине,
Колени рыцарь склонил.
Пришел гигант пустыни
И в бегство ее обратил.

А рыцарь раненый стонет,
Гигант ковыляет домой…»
Когда меня похоронят,
Конец и сказке самой.

Они меня истерзали
И сделали смерти бледней, —
Одни своею любовью,
Другие враждою своей.

Они мне мой хлеб отравили,
Давали мне яду с водой, —
Одни своею любовью,
Другие своею враждой.

Но та, от которой всех больше
Душа и доселе больна,
Мне зла никогда не желала,
И меня не любила она.

На твоих прекрасных щечках
Лето жаркое алеет,
И холодною зимою
Сердце маленькое веет.

Ненаглядная подруга,
Переменится всё это:
Перейдет зима на щеки,
А на сердце станет лето!

Когда разлучаются двое,
То руки друг другу дают,
И громко вздыхать начинают,
И слезы горячие льют.

А мы не рыдали с тобою,
Без стонов прощанье снесли…
Тяжелые вздохи и слезы
Уж после разлуки пришли.

Я тихо еду лесом,
Коляска везет меня
Веселой долиной, волшебно
Цветущей в блеске дня.

Сижу, любуюсь и грежу,
Мечту о милой таю.
Вдруг вижу – три тени кивают
И смотрят в коляску мою.

И скачут, и строят гримасы,
С насмешкой робкой глядят,
Свиваются в дымку тумана,
Хохочут и в чащу летят.