Довид Кнут - «Особенный воздух…»: Избранные стихотворения
- Название:«Особенный воздух…»: Избранные стихотворения
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Довид Кнут - «Особенный воздух…»: Избранные стихотворения краткое содержание
Довид Кнут (1900–1955) — поэт, прозаик «первой волны» эмиграции. Эмигрировал в 1920 году. Первые литературные опыты в эмиграции были одобрены Владиславом Ходасевичем и в 1925 году в Париже, вышел первый поэтический сборник Довида Кнута «Моих тысячелетий». За ним последовали сборники стихотворений «Вторая книга стихов» (1928), «Сатир» (1929), «Парижские ночи» (1932), «Насущная любовь» (1938), — все изданы в Париже. О его творчестве благожелательно отзывались В. Ходасевич, Г. Адамович, Ю. Терапиано и др.
В 1930-е Кнут — один из наиболее известных и признанных поэтов русского Парижа, участник основных эмигрантских периодических изданий («Современные записки», «Числа», «Круг», «Русские записки»). Стихи Д. Кнута вошли в антологии «Якорь», «На Западе», «Муза Диаспоры».
В настоящее электронное издание полностью вошла «Вторая книга стихов» (1928) (Оцифровщик Андрей Никитин-Перенский, библиотека «Вторая литература»), а также избранные стихотворения из сборников «Парижские ночи» (1932), «Насущная любовь» (1938), разысканные составителем в сети. В качестве вступительного слова публикуется статья Ю. Терапиано о Довиде Кнуте. В приложении дается рецензия Георгия Адамовича на сборник «Парижские ночи».
«Особенный воздух…»: Избранные стихотворения - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III. «Благословляю дыханье маслины…»
Благословляю дыханье маслины.
Уж воздух сиял, напоенный вином,
И горние к нам подплывали долины,
Когда голубок постучался в окно.
Качалась гора — и от ангельских крылий
Легчайший летел над горой аромат,
И руки рванули — и настежь открыли
Ковчег, под которым восстал Арарат.
И вот выхожу к многовласому Ною.
Что — горе и пепел недавних разлук!
О, брать мой высокий. Иду — и за мною
Орел и верблюд, носорог и паук…
О, милые прелести трудного рая.
Нежнейших эфиров колышется сень.
По райскому саду неспешно гуляю —
Босыми стопами по райской росе…
Мы ищем, мы кличем — эй, Господи, где Ты?
И крик — будто песня в счастливой груди
И белые руки в эфирах воздеты,
И ангел над нами летит и глядит.
IV. «Вдруг воздух заиграл, колебля переливы…»
Вдруг воздух заиграл, колебля переливы,
И полыхнул — Его глаза!
За стройным ангелом Он шел неторопливо
И вот — Он стал. И вот — сказал:
— «За то, что ты спасал для праведных селений
Стада надежд и стаи слов,
Что табуны Мои от гибели и лени
Твое спасло — твое — весло,
— «Что из трясин и бездн ты вывел непролазных
И в горьких водах вел ковчег,
Что огибал обман и острова соблазнов,
И шел на свет, и не спросил — зачем;
— «Что в терниях, в дождях растил ты чудный колос,
Что им питал стада, стада…
И в каждом шелесте стереть и слушал голос,
Что реял над тобой всегда;
— «Что был напрасен гром воды быстротекущей
Пред крепкою твоей рукой; —
Я говорю: взойди на розы райских кущей
И ляг, и пей, вкушай покой.
— «Я видел — высока была твоя работа.
Взгляни на Судные весы:
Ты быль упрям и тверд в борьбе водоворотов,
Приветствую тебя, Мой сын!»
… И улыбался Ной, и счастье в кущах спело —
Блаженств и тишины часы!
И плыл великий свет, и все цвело и пело:
«Приветствую тебя, Мой сын.»
«Гляжу — и не вижу…»
Гляжу — и не вижу.
Говорю — и не слышу.
Ноги ходят, а я — недвижим.
Грусти о любви же!
Где-то ветры колышут
Рыжий строй, радость рыжую ржи.
Где смех той лачужки —
Сон счастливый и многий —
Те следы, те плоды, та роса?..
Был проще пичужки,
Пятки грел, крепконог —
Пел в горах и свистал по лесам,
Гнал в тундре оленя,
Шел по выжженным весям,
Льды ломал — и крепил паруса!..
… Свет благостной лени.
Я бесплотен и весел.
Одиночество, стой на часах!
«Я все веселья отдаю — и рад…»
Я все веселья отдаю — и рад —
За слабый звон нездешних струн и смеха,
За переброшенное сотни крат —
Из тем во тьмы летающее эхо.
В полночный час я стерегу простор.
Коплю улов, дрожащий в лунном свете…
Плыви в меня, таинственный восторг!
Я жду тебя, стою голодной сетью!
На что мне — слезы, радость и печаль!
На что мне пыль и шум земной услады!
Душа моя, прощайся — и отчаль
В тишайший край незыблемой прохлады!
Течет и плещет тихий океан
И берега холодные чарует…
Я слышу песню мимолетных стран,
Что благосклонно выплеснули струи.
Я слышу невозможные миры —
И я иду, счастливый и покорный,
Туда, где — знаки выспренной игры —
Качаются серебряные зерна.
О, Господи, промолви мне: растай! —
И кану в тьмы, благодаря и веря.
Как сладок ропот музыкальных стай
Что плещутся о Твой зеленый берег!
Тишина
I. «Сияющий песок у запыленных ног…»
Сияющий песок у запыленных ног.
Гудит небытие огромной тишиною.
Опустошен, блажен и одинок,
Стою и слушаю — в пыли и зное.
Неутолимым сном опалена,
Душа ведет меня в огонь и соль пустыни
Встает миражем сонная страна,
Где все недвижно, благостно и сине.
… Мне вечность зазвучала, как струна,
Семи небес суровое дыханье…
Душа кочевником поет в пустыне сна,
Моих горбов покорна колыханью.
II. «Лежат века на зреющем песке…»
Лежат века на зреющем песке.
Нет никого, нет ничего со мною.
Все голоса остались вдалеке.
Я предаюсь забвению и зною.
Журчит песок. Плыву, послушный плот,
По струям нерасслышанных журчаний.
Я слышу рост — и предвкушаю плод:
Тугое, полновесное молчанье.
А ты, душа, ты дремлешь на плоту
И видишь упоительные дали —
Ту голубую глубь и пустоту,
Что мы с тобою давно предугадали.
Журчит песок. И по волне тепла
Плыву, плыву — в последив покои.
Я переплыл моря добра и зла,
Держа весло упорною рукою.
По старый сонь мне преграждает путь,
И вижу устрашенными глазами
Знакомую заманчивую грудь,
Былые схватки с нежными врагами…
Последняя — веселая — борьба,
И сброшен груз — тяжелых дней и мыслей.
Играй, греми, победная труба.
Гуди, ликуй о сладостном безмыслии.
«Пустынный свет, спокойный и простой…»
Пустынный свет, спокойный и простой,
Течет вокруг, топя и заливая.
Торжественной последней полнотой
Напряжена душа полуживая.
Плывут первоцветущие сады,
Пред слышится мелодия глухая,
И вот не Кровь, но безымянный дым
Бежит во мне, светясь, благоухая.
Земля покачивается в убогих снах,
В тишайшем облаке пустыни безвоздушной
Неупиваемы тепло и тишина,
Смиренье дел природы простодушной.
«…Протяжный звон песка…»
Шрифт:
Интервал:
Закладка: