Коллектив авторов - Русская эротическая поэзия

Мой друг! тебя днесь рок ласкает;
Но бледно-тоща смерть ногой
Равно в златую дверь толкает,
Как в двери хижины простой.
Превратна жизнь и скоротечна
Претит достичь нам дальних мет;
За нею ночь нас встретит вечна,
И хлябь земная всех пожрет.

Там злато, знатность напыщенна
Не развлекут твоих очей.
Приятство дружества священна
Души не упоит твоей.
Не будешь виночерпной чашей
В пирах любовь ты воспалять;
В объятьях неги с милой Дашей
Сладчайший всех нектар вкушать.

Спеши ж: в кругу отрад, веселий
Крылатый миг останови:
Брегись, чтоб с ним не улетели
Восторги первыя любви.
Лишь раз ея очарованье
Нас может в жизни усладить —
Увы! прелестно сна мечтанье,
Проснувшись, льзя ли возвратить?

Когда на розу взглянешь,
Себя к ней примени;
Пчелу на ней застанешь,
О мне воспомяни:

Она не жалит розы,
Лишь сладкий мед сосёт;
К чему ж твой стон и слёзы? —
И я б сосал лишь мёд.

Прелестна Лизонька! на этом самом поле,
Под этой липою, ты слово мне дала
Сто поцелуев дать; но только сто, не боле.
Ах, Лиза! видно, ты ввек страстной не была!
Дай сто, дай тысячу, дай тьму – все будет мало
Для сердца, что к тебе любовью воспылало!
Послушай, Лизонька: который из богов
На расточение был скуп своих даров?
Благотворить, не знав пределов, – вот их мера!
Считала ли Церера
Все класы, коими она
Чело природы украшает,
Когда ее обогащает?
И Флора милая, с которой ты сходна
Приятностью, красою,

Не щедрою ль, скажи, рукою
Кидает на землю душистые цветы?
Иль неясного возьми в пример Зефира ты:
Он вечно росписи не знает
Всем розам, кои здесь в кусточках лобызает.
По капле ль падает небесная вода
Для освежения полей, лугов от зною?
Не правда ли, что иногда
Юпитер льет ее рекою?

Жалела ль для цветов своих Аврора слез?
Нет! мир свидетель в том, что жители небес
И худо и добро – все сыплют к нам без меры.
А ты, совместница Венеры,
Которой сын ее вручил такую власть,
Что взглядом можешь в нас рождать бессмертну страсть,
Ты, Лиза, ты теперь… ах! может ли то статься?
Ты хочешь хладной быть и с богом сим считаться!
Жестокая! скажи, считал ли я хоть раз,
Сколь много пролил слез отчаянья из глаз;
Сколь часто, посреди восторгов и желаний,
Я сердце надрывал от вздохов и стенаний?
Сочти все горести, стеснявшие мне грудь,
И после ты сама судьею нашим будь.
Но нет! смешаем все, и радости и муки;
Пади, любезная, пади в мои ты руки!
Позволь, чтоб я тебя без счета целовал
За столько, столько слез… которых не считал.

Один предобрый муж имел обыкновенье,
Вставая ото сна и отходя ко сну,
Такое приносить моленье:
«Хранитель ангел мой! спаси мою жену!
Не дай упасть ей в искушенье!
А ежели уж я… не дай про то мне знать!
А если знаю я, то дай мне не видать!
А если вижу я, даруй ты мне терпенье!»

Постеля есть почтенный
В глазах моих предмет:
Пиит уединенный
В ней думает, поет;
Скрывается от взоров
Всегда кокетка в ней,
Затем, что без уборов
Цены лишится всей.

Несчастный убегает
В постелю от беды,
В сне сладком забывает
Все скорби и труды;
Но тщетно преступленье
В постелю лечь спешит:
Тут совести грызенье:
С подушкою лежит.

Лизета от постели
Богата стала вдруг,
Сряжала в две недели
Карету, славный цуг.
Постеля наслажденья
Бесчисленны дарит,
Постеля и рожденье
И час последний зрит.

Кого ты арфой тихострунной
И нежным голосом своим,
Близ окон сидя в вечер лунный, —
Кого очарованьем сим
Привлечь… к ногам своим желаешь?
О ком ты думаешь, мечтаешь?
И кто счастливый смертный сей,
Предмет гармонии твоей?..
Кому он внемлет, с кем проводит
Часы минут волшебных сих;
Где счастье, радости находит;
Почто он не у ног твоих?..
Я слышу, кажется, стенанье
И арфы и души твоей —
И струн и сердца трепетанье,
И вижу слезы из очей:
Так быть должно!.. Неблагодарный!
Кого предпочитаешь ей?..
Или жестокий бог, коварный,
Равно коварен и жесток
Для всех… и для соседки милой!..
Ах, нет! со всею властью, силой
Не может он – не может рок
Заставить ангела людские
Мученья, горе испытать!

И доля ангелов иные
Надежды, чувствия питать!
Соседка-ангел! ты мечтаешь —
В желаньях тайных и живых —
О том, кого… еще не знаешь;
Или б он был – у ног твоих!

Ах! чем красавицу мне должно
Как не цветочком подарить?
Ее, без всякой лести, можно
С приятной розою сравнить.

Что розы может быть славнее?
Ее Анакреон воспел.
Что розы может быть милее?
Амур из роз венок имел.

Ах, мне ль твердить, что вянут розы,
Что мигом их краса пройдет,
Что лишь появятся морозы,
Листок душистый опадет.

Но что же, милая, и вечно
В печальном мире сем цветет?
Не только розы скоротечны,
И жизнь – увы! и жизнь пройдет.

Но грации пока толпою
Тебе, Мальвина, вслед идут,
Пока они еще с тобою
Играют, пляшут и поют,

Пусть розы нежные гордятся
На лилиях груди твоей!
Ах, смею ль, милая, признаться?
Я розой умер бы на ней.

Свершилось: Никагор и пламенный Эрот
За чашей Вакховой Аглаю победили…
О, радость! Здесь они сей пояс разрешили,
Стыдливости девической оплот.
Вы видите: кругом рассеяны небрежно
Одежды пышные надменной красоты;
Покровы легкие из дымки белоснежной,
И обувь легкая, и свежие цветы:
Здесь все – развалины роскошного убора,
Свидетели любви и счастья Никагора!

Муж умирающий так говорил жене:
«Скажи чистосердечно мне.
Вот с лишком десять лет, как я живу с тобою,
Была ль ты мне верна? Я от тебя не скрою:
Казалось мне, сосед Фома
Любил тебя, дружочек, без ума.
Скажи всю истину; чего тебе бояться?
Я через час умру, впросак не попадешь!» —
«Нет, муженек, не смею я признаться:
Ну, как обманешь – не умрешь!»

На красавиц полагаться
И на верность их считать —
То ж, по чести, что стараться
Нрав подьячих исправлять.