Алексей Цветков - Сказка на ночь (сборник)

всю крапиву в стога под неистовый рык грозы
бечева распускает снопы подмосковных речек
где с тобой разливал гитарист отставной козы
лимита с психодрома местечковый антисоветчик
век собака на страже в кустах теребить говно
велика целина облеченная в снежный капор
пусть и будет одна у ребят раз другой не дано
я вот выпил и песню сложил ты послушай прапор

понимаешь какая загвоздка
мы по первой неправильно рыли
всюду камень а сверху известка
наглотались как суслики пыли
там решетка была за парашей
вот туда бы и сразу болваны
как сурки намудохались с сашей
метров двести до этой поляны
роба в клочья и с голоду босы
что-то местность тут больно глухая
шутки набок во вторник допросы
и за сашкой пришлют вертухая
хорошо вы как раз прилетели
мы ведь сами к вам в космос хотели

хоть по-честному вы и уроды
даже хобот спасителя чуден
много милостей есть у природы
научил нас товарищ мичурин
лучше дохлую в лапы синицу
чем журавль в небесах по желанью
отведите в свою колесницу
накормите какой-нибудь дрянью
это кто в чешуе перепончат
и трава почему как чернила
слышь сашок а они не прикончат
что башка с чифиря учинила
вроде четко на запад копали
а куда неизвестно попали

ну ты ладно стволом-то не тыкай
желтоглазый и жопа как мощи
ща как печень пощупаю пикой
кончишь бегать на блинчики к теще
хоть бацилла в тюрьме не из жирных
быстро брысь на казенных носилках
а о наших загубленных жизнях
сложат песни на всех пересылках
бей безносую в зубья заразу
он убил меня смертью героя
ты гляди как светло у них сразу
вышло солнышко следом второе
выше рыло в такую погоду
хорошо умирать за свободу

семь лет как мы не виделись поди
теперь такие промежутки жизни
прорехи между встречами пора
считать прощальными и заблуждений
насчет резерва я лишен но ты
посуществуй еще

я изложу
как если бы ты был или была
звеном реальности пускай она
нас в стороны швыряла по абсциссе
над руслом неживой воды я вслух
поведаю моменты и отрезки
вернее письменно вернее молча
семь тысяч километров плюс семь лет
пускай не световых и то спасибо
ведь это был или была не ты
кому беззвучно в воздух или в стену
я говорю

я собственно молчу

в полупостели в цифровой пустыне
проспал всю зиму и визит к врачу
но там клистир заряжен холостыми
давай сперва уговоримся быть

в одной из этих медленных вселенных
откуда вверх по ординате нить
в спиралях ускорений постепенных
нам скоро всмятку и стена в конце

недосвиданья непрощай
ац

темна истекает из облачной бязи водица
на дачный плетень
становится звездно и вечная пряха садится
на свой бюллетень

как бережно редкие вслух тишина отражает
слова в синеве
как будто не ночь осторожную речь окружает
а целые две

разрезанным зрением с разных поверхностей двойню
увижу едва
в светящемся в сумерки платье которую помню
и ту что была

единственной без отраженья в грядущем когда я
на долгом посту
под сохнущим млечным бельем о свиданье гадая
дышал в темноту

конверт не вернется о чем никогда не спросила
с ответом внутри
повадишься сниться сперва захвати керосина
и спички бери

встань неопалимо с протянутым факелом третья
любви поперек
откуда навек и на все световые столетья
горит рагнарёк

в лесу раздавался раскат пионерской трубы
погода стояла из тех на которые ропщем
струила осадки а мы например по грибы
ну то есть не прямо в упор по грибы а по общим
вопросам повестки допустим из зябнущих ласт
товарища в очередь за невозвратной канистрой
и если какая из спутниц согласие даст
злоупотребить под сосной благосклонностью быстрой
в смотря по условиям реалистической позе
так мы убирали морковь в подмосковном колхозе

как светятся мокрые их самокрутки в лесу
сограждане аж зажигалки в ладонях дрожат их
анфиса стояла анфас заплетая косу
и двое на поиски добрых пионервожатых
я вот что случайно придумал когда я умру
ну то есть не весь но частично и ящик мне впору
спроворят снесите меня одноклассники. ру
или однокурсники. ру на высокую гору
тьфу чертова рифма в тот лес где настала зима
и тысячелетней моркови полны закрома

так зябнут ладони так ясно что незачем греть их
на дальнем последнем свиданье в сосновом кольце
где мы пионеры мы дети рабов то есть этих
которые всех обшивают атласом в конце
нам разве не лучше собраться с канистрой у клязьмы
с той быстрой улыбкой теплей тополиной пурги
где нерасторжимы объятья и встречи прекрасны
постой благосклонное время вперед не беги
скорей распахни надо всеми лазурный атлас
и в прежней косе бесконечной анфиса анфас

чужая повесть из чужого дня
сама успела или ты дождался
весь эпизод где не было меня
как будто умер или не рождался
как трепетно за тех кем изнутри
не побывал и глаз который сверху
вонзается ты у меня смотри
тела слепые торопя на сверку
по чипам где блеснут из-под белья
он точно знает кто из них не я

мы разве живы мы с тобой кино
шестидесятых или даже хуже
когда спешим сжимая полкило
трески и черно-белый ливень в луже
с экрана правде плыть наперекор
продрогшему где горько там и стопка
а там за дверью грубый перебор
реальности ее не нужно столько
здесь третье измерение мечта
в нем глаз горит сквозь пыль и слез ни капли
существовал же я раз эти кадры
у них в монтажной есть и про меня

она пришла но в теле не теплей
не донесется голос и не надо
теперь ее сыграла бы рената
литвинова но это не теперь
вся в кофточке с ключицами эфирно
пока живьем монтажный нож в куски
я полкило тебе принес трески
но совершенно из другого фильма
куда глаза без автора внутри
разъят на нестыкуемые части
непопадание в рукав руки
невозвращение рассудка к власти
и пустота как пульс в сплетенье лет
где свет мерещился но нынче нет

когда собирали из всех городов
смотреть на чрезмерное чудо
стоял очарован к экстазу готов
и руку горячую чью-то
сжимал второпях в голосящей толпе
не глядя а может их было и две

но сорванный голос кричи не кричи
пощады снискал ни полстолька
когда в обреченных меча кирпичи
обрушилась с ревом постройка
так пыльно и каменно пела река
в которой навеки разжалась рука