Ирина Маркова - Благовещенье

Рассвет событья предваряет,
Осенне-зимний путь лежит,
Автобус время ускоряет,
И лес за окнами бежит.

Русь просыпается и дремлет —
Туманно-серый зимний край.
Когда-то снизошел на землю
Российский недоступный рай.

Сюжет несвязан и неясен
Из жизни полугородской,
И лентой речки опоясан
Кусок земли серпуховской.

Серп-месяц льёт и сыплет злато
На лес и тихие поля,
Полями исстари богата
Была Российская земля.

Лишь небо больше, чем Россия,
Цвет злата более, чем цвет.
Он – нимб, парящий над Мессией
Сквозь глубину двух тысяч лет.

Вздыхают маковки, как свечи,
И воздух льётся, как напев,
И тонет стройный храм Предтечи
В прозрачном кружеве дерев.

Нас этот путь не утомляет,
Один из многих на земле.
Автобус время замедляет,
Рисуя храмы на стекле.

Незримым ластиком стираю
Страницы внутреннего «Я»,
И многократно умираю,
Желая Воскресения.

Себя меняю и привычки,
Но сны не в силах изменить,
И детскую игрою в спички
Пытаюсь душу не спалить.

Пытаюсь избежать ожога,
А путь – как пёстрая верста,
И помощи прошу у Бога,
Прошу терпенья у Христа.

Пути расплывчаты и стёрты,
Плывут, теряются во мгле,
Но Воскресение из мёртвых —
Удел немногих на Земле.

Считая беды и утраты,
Мы забываем лишь о том,
Что прежде нужно быть распятым,
Чтобы воскреснуть со Христом.

Названье древнего местечка,
Земли священной – «Трегуляй».
Здесь, изгибаясь, вьётся речка,
И тихий край цветёт, как май.

Земля старинного Тамбова
Или тамбовской старины,
Под сенью неба голубого
Церквушки купола видны,

И крест возносится над нею
И прямо по небу плывёт,
В цветах широкая аллея,
Дорожка встала у ворот.

В сусальном золоте играют
Лучи, которым несть числа,
Небесный купол подпирают
И в речку смотрят купола.

И розы куст склонил к соседу,
Кусту калины – лепестки,
И православную беседу
Ведут деревья у реки.

Тут облака плывут грядою,
И синь небесная видна;
Среди листвы и над водою
Порхает, дышит тишина.

Святой источник в синей дали
Журчит старинный свой мотив.
… А я стою, забыв печали,
И вообще про всё забыв.

Всему свой срок, и этим строкам
Придёт свой час, придёт свой срок,
Он был в Отечестве пророком —
В своём Отечестве пророк.

Святой хирург в лихие годы —
Он в тайном постриге Лука.
Целитель русского народа,
Перешагнувший чрез века.

Двадцатый век как ворон мчится,
Не пощадивший никого.
… Но ангел вывел из темницы,
Словно апостола его.

И целый век прошёл, украден,
Неся разруху за собой.
… Блаженны те, кто правды ради
Гонимы властью и судьбой.

А путь его упрям и сложен,
Но выстлан светом совершенств.
Он крестным знаменьем умножил
Печать Евангельских блаженств.

Его запомнят все, кто жили,
С горящим взором и крестом.
… Потом акафисты сложили,
Каноны создали потом.

Он был целителем печали —
Той, что встречалась на пути.
… Он в жизнь пришёл из дальней дали,
Чтобы назад в неё уйти.

Утро росой, как слезами,
Снова обрызгала тишь.
В келие за образами
Солнце скребётся, как мышь.

Тёплым лучом отогрело
Иконостас на стене,
Солнечный зайчик несмело
В стрельчатом скачет окне.

В печке дотлеют поленья
В этот предутренний час,
Встанет монах на колени,
Сложит молитву за нас.

Оптинским заревом вышел
Тонкий молитвенный свет,
Эту молитву услышал
Мимо идущий поэт.

Вместе с зарёй зазвучали
Ранние колокола,
Тут же на струны печали
Эта молитва легла,

Вместе с гитарой поэта
Новый мотив обрела —
Оптинским песенным летом
К храму тропой пролегла,

С неба звездою упала,
Вышел с гитарой поэт,
Песня молитвою стала,
Струнный затеплился свет.

Эта молитва прольётся
Вместе с лучом на стене —
Маленьким утренним солнцем
В каждом забрезжит окне.

Снова рассвет замаячит,
Снова растает восход
В этой молитве, а, значит,
Время продолжило ход.

Россия выпала в снегах,
Сияла заревом заката,
Чтобы на дальних берегах
Берёзкой вырасти когда-то.

Россия таяла весной,
Всходила рожью и пшеницей,
Чтобы подзвёздной стороной
Нам всем когда-нибудь открыться.

Россия встала из земли,
Как солнце, выплыла с востока,
Чтобы когда-нибудь вдали
Стать частью чистого истока.

… И шёл апостол от морей,
Морскою опоясан синью,
И был апостолом Андрей,
И нёс в душе своей Россию.

И на Синайской стороне,
Где пальмы спят, над морем рея,
Берёзка виделась во сне
Тогда апостолу Андрею.

Перекрестив себя и нас,
Всех нас – задолго до рожденья,
Пошёл апостол в тот же час
Навстречу своему виденью.

А звёзды ярче фонарей
Сияли над землей Господней.
… И был апостолом Андрей,
А день был ясным, как сегодня.

С тех пор звучат колокола,
Как птица, по небу летая,
И золотые купола
Парят над Русью, в солнце тая.

Я сосчитать их не берусь —
Им счёта нет со дня Крещенья —
Глядят в безоблачную Русь,
Как в час Святого Причащенья.

Простор Российский испокон
Молитву вечную вдыхает,
Колоколов хрустальный звон
С тех пор в России не стихает.

Господь открывает нам небеса,
Господь удаляет прочь невзгоды,
И, с храмов старинных сняв леса,
Уносит с души следы непогоды.

Весна устала тепло дарить,
И дождь завесил дома и строки,
И будут тучи в ночи парить
И лить холодной воды потоки.

Но утром солнце откинет прядь,
Восход скользнёт в преддверии лета,
И золото прядей будет сиять
Кудрявого солнца в тиши рассвета.

Господь подарит восток и синь,
Уймёт дождя водяную лаву,
Лишь занавеску рукой откинь,
И солнце будет сиять кудряво.