Игорь Головко - На срыве

Друзья, ну что нам седина и что нам годы?
Отвоевали мы себе кусок свободы.
Там где-то армии машин, шумят заводы,
Мы ж наслаждаемся-живём среди природы.

И, если жизнь, как лёд в руке, по капле тает,
Осенней птицей по секунде улетает.
Пусть та секунда жизнью нас, всегда, питает,
И наслаждает, наслаждает, наслаждает.

Здесь собираемся мы часто вечерами,
Всегда готовые сражаться с комарами.
И так встречаться с вами я хочу годами
Среди природы с верными навек друзьями!

Зреют яблони и слива —
Август вновь в саду.
На душе моей тоскливо
В нынешнем году.

Потерял в пути подругу,
Тщился удержать.
Одному растрёпу-вьюгу
Выдастся встречать.

А пока гуляет лето,
Над цветами – рой.
Рвутся чувства безответно.
Вой сердечко, вой…

Водят птицы хороводы,
Вьются в небесах.
И стучат, грохочут годы
На моих часах.

Из окна на город с высоты – простор.
Зазвезди́лся вечер огоньками,
Они просочились через крепость штор,
Зайчиками пляшут потолками.

Не включить теперь уж, ни за что, нам свет
Чтобы избежать зайцеубийства.
Проживём во тьме, тут, два десятка лет
В дыме стихотворного витвийства.

И пускай другие, где-то там внизу,
Мечутся, погрязши суетою.
Я тебя, обвивши, как вьюнок лозу,
Вмиг замру, предавшись, сна покою.

За стеклом пусть свищет ветер перемен.
Что-то там кому-то надувая.
Нам нужды нет в этом гомоне измен,
Находясь в плену земного рая.

Пальцами, ласкаю страстные соски,
Губы пьют запоем твою свежесть…
Мы летим по воле времени реки
В неба бесконечную безбрежность.

Жизнь земная – быстро вянущий цветок.
Завершая клеток скоротечность,
Мы шагнём, не глядя, за земной порог,
Растворясь, в космическую Вечность.

Ничего, журчат секунды,
оголился лес.
Тихо щёлкают минуты
средь седых небес.
Журавли уж потянули —
бацают часы.
Ветры с севера подули —
звенят месяцы.
Поездом грохочут годы,
вьются и галдят.
Все погоды, все невзгоды
с ними пролетят.
С громом грозным отлетают
в прошлое века.
Всё течёт, гремит по телу
времени река.
Бахнуло тысячелетье
атомным ядром.
В крошку, в пепел разлетелся
временной наш дом.
Оглянешься – завершился
золотой наш век.
Уж на смену притащился
новый человек.
Сейчас топаем попутно
вместе мы пока.
Очень будет неуютно
жить мне с ним века.

Зачем лелею я свободу,
Свои привычки и мечты?
Всё оставляю я в угоду
Разгульной взбалмошной судьбы.
Швыряю нервно я в угоду
Несостоявшейся судьбы.

А рядом фея, взор блистает.
С глазами полными любви.
О ней мужчины все страдают,
И молят жалко: позови!
О ней мужчины все страдают,
Ползут и молят: позови!

Но мне не в радость эти очи.
Я не могу себя понять.
И сердцу нет ни сил, ни мочи.
Себя сломать, тебя сломать.
Порой я думаю: нет мочи,
И надо ли себя ломать?

Не будет брака и покоя,
Тихого дома и детей…
А будет утро с перепоя,
И ревность злая от друзей.
Не хорошо мне с перепоя,
И не люблю чужих детей.

Зачем лелею я свободу,
Свои привычки и мечты?
Всё оставляю я в угоду
Разгульной взбалмошной судьбы.
Швыряю нервно я в угоду
Несостоявшейся судьбы.

Когда играли жизни струны,
Когда томил мечтами мозг.
Я ждал подарков от Фортуны,
И сил своих я не берёг.

Их расточал почём напрасно.
За каждой девой гнал стремглав.
И не кручинился всечасно,
Кого-то сразу не догнав.

Хотелось мне постичь всё сразу.
И полагая, что умён.
Я рвал цветы – все без отказу,
Утренним бризом опьянён.

О, это пирровы победы…
Нелепей их, что может быть?
Себя спалил. Все чувства спеты.
Время прошло – не полюбить.

Сейчас, когда пора заката,
Грущу в тиши по юным дням.
О, Боже! К ним уж нет возврата…
Что одинок, виновен сам.

Зачем я жил в цепях разврата,
Любя таких же, как я, дам.
О, Боже! К счастью нет возврата…
Во всём, во всём виновен сам.

Всё прошло. Протекло будто в сито.
Годы строилось жизни здание.
Что-то помнишь, другое забыто —
Не тревожит воспоминание.

А семья, как шагреневая кожа,
Сокращалась и сокращалась.
И по пальцам легко уж можешь
Сосчитать, от неё что осталось.

Знают люди, что это такое:
В миг, в какую-то долю мгновенья,
Остаёшься и ты сиротою,
Прося Небо: терпенья, терпенья!
Всё прошло.

Где ветер по весне богат и ветви ломки,
Землёй российскою пойдут мои потомки.
Они заполнят отчий дом многоголосьем,
Они внучат нам наплодят как рожь колосьев.

Они по небу полетят, к штурвалам встанут.
Они до самых дальних звёзд рукой достанут.
Они всё смогут, победят, преград не зная,
Нас третьим тостом за столом, всех поминая.

Они надёжно защитят страны границу.
В далёкий Космос занесут её частицу.
Они промчатся сквозь века, сквозь солнца ветер.
Пусть мчится времени река на Белом Свете.

Мы ждём тебя, тревожась и боясь,
Хотя себе мы лишнего не просим.
И пред тобой коленнопреклонясь,
Во все века коленнопреклонясь,
Мы молимся тебе, святая осень…

С весны тебя мы начинаем ждать.
Всегда по уходящему, страдая.
Мы ждём, как ждут к столу с едою мать,
Мы ждём, как ждут к столу отца и мать,
С надеждою большого урожая.

Уж так начертано нам на роду,
Промчишься по лесам, садам, и полю.
И каждому отмеришь по труду,
И каждому воздашь ты по труду
Им кровно заработанную долю.

Склоняем голову мы под твоей пятой.
С чем явишься, мы никогда не знаем.
Всё то, что бросим семенем весной,
Всё, что посадим в землю мы весной.
Мы осенью, кто сколько, собираем.

Мы осенью на год весь собираем.
Мы осенью на годы собираем.

Когда внезапно наступает осень,
И деревенский сиротеет край,
Тогда мы дружно, вместе все, попросим:
Не уезжай от нас, не уезжай!