Дмитрий Голев - Мятежность слов и мудрость многоточий…

Мудрейший в мире из людей
Поспорил как-то с гениальным.
Сказал мудрейший: «Свод идей
Не больше истинного знанья.

И сколько б книг ты ни прочёл,
Круг интересов бы ни ширил,
Всегда чего-то не учёл
В своём суждении о мире».

Правдивы были те слова,
А ум величия исполнен.
И Гений лишь ответил: «Да»,
Не возразил и не дополнил.

Мудрец опешил: «Как же спор?»
И рассуждать продолжил дальше.
В своих суждениях был скор,
Без колебаний и без фальши

Сказал: «Кто знаний свет хранит,
Тем жизни праздность – преступленье.
Им мало грызть наук гранит,
Своё составить важно мненье.

Потомкам в память, на века
Оставить мудрое писанье.
Жизнь так трагично коротка
И так полна очарованья».

Мудрейшим разве есть нужда
В оценки точных рассуждений?
И Гений вновь ответил «Да»,
Не сделав личных наблюдений.

Мудрец вспылил: «Какой позор!
Вот так, без спора согласиться!
Широкий важен кругозор!
Пытливый ум всегда ершится!

Не мало истин рождено
В тяжёлых спорах и сомненьях!
Самой судьбой нам суждено
Блуждать впотьмах предубеждений».

Что возразишь? Одна беда —
Не оскорбить бы ненароком.
И Гений тихо вставил: «Да»,
Держась задумчиво и робко.

Мудрец вскричал: «Как жить с людьми,
Когда в них столько равнодушья!..
Да вы!.. Да я!.. Да чёрт возьми!..»
И рухнул наземь от удушья.

Мудрец не ведал одного:
Был Гений в мыслях занят прочим,
И в спор не лез он оттого,
Что в смысл фраз вникал не очень.

Мораль истории проста,
Без оговорок и сомнений:
Быть мудрым просто лишь тогда,
Когда не мучает вас гений.

Мне кто-то скажет: «Ерунда!
Здесь гений с мудрым перепутан».
И я ему отвечу: «Да».
К чему напрасно сеять смуту?

Есть ощущение стиха.
Предчувствие. Почти тревога.
И вроде мысль ещё тиха,
Но подозрительна немного.

И вроде мир не изменён,
И люди в мире этом те же…
Ты ж вне событий и времён.
Ты словно воздух в дождь разрежен.

Не быстро, нет – едва-едва
Крадутся будущие строки.
Приходят образы, слова —
Видны, понятны, но далёки…

Принять, приблизить, обогреть,
Омыть слезой и сердца кровью,
За благо с ними поговеть,
Их напитав своей любовью.

Придёт момент – коль мысль лиха —
Хватай и шлёпай на бумагу
Всё тело нового стиха —
Новорождённого бродягу,

Скитальца книжный стеллажей.
Его потом сыщи попробуй!
Вот он совсем не твой уже,
Живёт своей судьбой особой.

А ты как ласковый отец
Простишь загулы все дитяти.
Он – путь от сердца до сердец
И след твой в мире этом, кстати.

Как мечтает многогранник
С многоликою судьбой
Осознать своё призванье
И в придуманном изгнаньи,
Ширя круг своих познаний,
Округлиться сам собой.

Он ночей не спит, понурый,
Всё углами скрежеща.
То в угаре, то в сумбуре…
Бьётся в сущности фигуры,
В естестве моноструктуры
Многогранная душа.

Он тоской своей измучен
Ходит кругом круглый год.
Мир вокруг благополучен,
Он один мрачнее тучи. —
До чего же невезучий!
Круга он ничуть не лучше,
А совсем наоборот!

Круглый мир и шар – планета,
И не даром – «круглый год»…
Путешествуют вкруг света…
Круглым солнцем всё согрето…
Кругло то и кругло это…
Даже круглый идиот!

Многогранник колобродит.
Многогранник с горя пьёт.
По свободной воле вроде
В угол зрения он входит,
Где высокий градус бродит
В самый крепкий оборот.

И в дыму хмельных агоний,
Подпирая лоб углом,
Он решительно нескромен!
Он находит нужный номер
И звонит по телефону
В знаменитый круглый дом.

В круглом доме, в круглом зданье
Говорит автоконтроль:
«Если вы большой начальник,
Ваше примут замечанье…
Если пьющий многогранник,
То нажмите цифру ноль».

Многогранник разъярённый!
Вопрошает он «Доколь?!..»
В лучших чувствах оскорблённый!
До психоза доведённый!
И под круглые знамёна
Он теперь поставлен в ноль!

Ноль не абы что такое!..
Ноль – вполне конкретный знак.
Обличает он изгоя —
В состоянии покоя
От бессрочного запоя
Кто бездельник и тюфяк.

«Я тюфяк?! И я бездельник?!» —
Многогранник кривит рот.
Пишет в свой еженедельник:
«Хватит круглого правленья!
Под гранённые знаменья
Многогранный звать народ!»

От обиды злая воля
Безгранично широка.
Под парами алкоголя
Жизнь вдруг стала полем боя,
Созывает он изгоев
Против круглого врага.

«Поднимайтесь!» – Он вещает. —
«Время более не ждёт!
Круговертят! Истощают!
Обнуляют! Обчищают!
Округляют! Обобщают
Многогранный наш народ!»

И забыл уж многогранник:
Были помыслы светлы.
Как хотелось знать призванье!
Как в придуманном изгнаньи,
Ширя круг своих познаний,
Сгладить сам мечтал углы.

Он теперь в среде крамолы
В главных числится вождях.
Предвещает очень скоро
Он народные расколы.
Да для публики глаголет
Всё на круглых площадях.

Вопрос национальностей,
Затёртый и измученный,
Болезненно-сомнительный
Для мнительных господ,
И я его не трогаю
Никак ни в коем случае,
Хоть даже «ко́ий» случай тот
Негаданно придёт.

Но был на днях на лекции…
Перед учённой братией
Там выступал заслуженный,
По слухам, человек.
Своей солидной внешностью
Он вызывал симпатию,
Глаза светились мудростью
Под ширмой томных век.

Фамилия докладчика —
Для слуха аномалия —
Уж больно витьеватая
На мой простецкий вкус…
Он носом выдающимся
Вполне мог быть с Италии,
А кучерявой внешностью,
Быть может, и француз.

Он говорил уверено,
Как если б знал доподлинно,
Мол, пропаганда подлая
И чей-то злой подлог,
Что Русь великим воинам
Была когда-то Родиной,
И славилась культурою
На Запад и Восток.

Надумана, приписана,
Ничем не обоснована
Руническая письменность
В дохристианский строй…
Серьёзные учёные
Не заинтересованы
Ни Велесовой книгою,
Ни прочей чепухой!..