Анна Попова - Взгляд со стороны (сборник)

Чёрный Король( не владея собой )

Честолюбивая, жадная дрянь!

Армию ты довела до беды!

Ты Королю перекрыла ходы!

Что тебе это почётное место?!

Ты, Королева без королевства,

Ну же, давай, собирай свою рать!

С кем ты теперь собралась воевать?!

Как-то незаметно истерические возгласы Чёрного Короля становятся всё тише. Чёрный Конь обращается к фигурам спокойно и горько.

Чёрный Конь

До победы только шаг,

До победы…

До победы только шах,

До победы…

Сколько их, а сколько нас —

Кто считает? —

Если шаха-то как раз

Не хватает?

Отыгрались мы, друзья.

Всё, ребята…

И – позорная ничья

Вместо мата…

И сгрудились мы толпой

Молчаливой.

Наши Пешки, для того ль

Полегли вы?

Пала Чёрная Ладья

Для того ли?

И – позорная ничья,

Пат на поле…

Для чего мы наизнос

Воевали?

Для чего топтали нас,

Предавали?!

И спрошу я для души

Хоть сегодня:

Кто нам жадность разрешил,

Узаконил?

Кто нам хитрость преподал

На отлично

И за подлость награждал

Самолично?

Так героями не стать,

Пат, ребята…

Поздно. Что теперь искать

Виноватых…

И вновь на поле собираются все фигуры. И те, кто уцелел, и те, кто остался в памяти уцелевших. Им всем есть о чём рассказать…

Белые и Чёрные

И смешался на поле чёрно-белый народ…

И никто никого

не вернёт, не спасёт,

И ничто от стыда и вины не избавит.

В этой партии нет

ни высот, ни красот,

И ни белых, ни чёрных

она не прославит,

И в историю вряд ли войдёт…

Разве только кровавой бессмыслицей всей,

Непонятной и нами не понятой сразу,

И трагической глупостью

мудрых приказов,

И трагической подлостью

верных друзей,

Вот и всё. И закончила ход карусель,

И – ничья… хоть стратег ты, а хоть ротозей —

Все равны, и никто никому не обязан.

Да и партию эту не след повторять

И учиться по ней хладнокровно играть —

Покорять и спасать,

убивать,

умирать,

Защищать и прощать, и на смерть посылать —

И на смерть посылать

поредевшую рать,

И цепляться за жизнь, и сражаться за честь,

И стремиться тайком в королевы пролезть,

От сраженья удрать,

мимо кресла не сесть,

И врага пожалеть,

и не вспомнить про месть,

И остаться такими, как есть…

И окончен последний парад.

И затоптано знамя войны.

И уже ни атак,

ни боёв,

ни наград,

Командиры молчат,

бастионы стоят,

И безусый юнец,

и матёрый солдат —

Все равны!

Все равны…

13 февраля – 5 апреля 2008 г.

(Либретто мюзикла. По мотивам одноимённого романа Оноре де Бальзака)

Жильцы пансиона мадам Воке

Эжен де Растиньяк– молодой граф из обедневшей провинциальной дворянской семьи

Горио– в прошлом богатый промышленник, ныне же полунищий старик, вынужденный снимать комнату в пансионе

Викторина Тайфер– молодая девушка, бедная непризнанная дочь богатого отца

Мадам Кутюр– родственница и компаньонка Викторины

Вотрен (Жак Коллен) – беглый каторжник, скрывающийся под личиной добропорядочного буржуа

Мадемуазель Мишоно– старая дева, явно знававшая лучшие времена

Орас Бьяншон– друг Растиньяка, студент-медик

Пансионеры

Мадам Воке– содержательница пансиона

Анастази де Рестои Дельфина де Нусинген– дочери Горио

Виконтесса Клара де Босеан —дальняя родственница Растиньяка

Герцогиня Антуанетта де Ланже– приятельница де Босеан

Полицейские

Слуга

Пансион Воке. Комнатка Растиньяка. Растиньяк пишет письмо.

Растиньяк

Мама, милая! Мне стыдно вас просить,

Я нуждою сослан на задворки,

Мне не страшно голод выносить

Или спать в нетопленой каморке,

Но Париж не любит тех,

Кто не жалует утех,

У кого полно нечиненых прорех!

Я верну, я скоро всё верну,

Мама, здесь костюм – вторая кожа,

Здесь тебя не провожают по уму,

А встречают по одёже!

Хоть на паперти рыдай,

Укради, убей, продай,

А иначе не входи в парижский рай!

Перед ним, как сон, пока не знакомые, проходят герои .

Анастази

Что выйдет из него?

Герой или аскет,

Магнат или поэт,

А может, ничего?

Дельфина

Учёный или фат,

Банкир иль адвокат,

Тиран или скупец,

Святой или подлец?

Вотрен

Париж!

Простор тщеславию юнца!

Париж!

Он твой! Всю кровь по капле пей!

Париж!

Свой путь пройдёт он до конца.

Париж!

Он станет силою твоей!

Хотя нельзя пока

Сказать наверняка…

де Босеан

И славы, и бесчестия приют! —

Париж! Здесь царствуют и предают:

То дочерей отец, то дочери отца —

Какой удар для бедного юнца!

Горио

Здесь нищета гнездится по углам,

А честь и славу, будто старый хлам, —

Долой! На свалку! Гнить им до конца!

Какой удар для бедного юнца!

Мишоно

Здесь и любви невелика цена!

Продайся! – искушает сатана!

И сердце женское сперва излечит врач,

Потом погубит опытный палач!

Воке

Здесь обо всём читаешь между строк,

За благородством кроется подлог,

За честным именем – личина подлеца…

Какой удар для бедного юнца!

Вместе

И всё ж нельзя пока

Судить наверняка…

Пансион Воке. Кухня. Воке хлопочет по хозяйству.

Воке

У нас тут не хоромы,

У нас тут не дворцы,

А всё ж едят, как дома,

Почтенные жильцы.

Живите во дворце вы,

Коль денег целый пуд!

А за такую цену

Берите, что дадут!

И то мой домик занят —

Не надобно зевать!

И двор у нас, и садик,

И стол вам, и кровать!

Ах, знали б вы, легко ли

Так жить в мои года!

Уж на руках мозоли

От вечного труда!

Супруг лежит в могиле,

Пять лет как погребён!

Мы вместе с ним копили

На этот пансион!

На мне же и поныне

Уборка и дрова,

Ведь я не герцогиня,

А бедная вдова!

Но кто поможет в горе?

От жалоб толку нет!

Моё «семейство» в сборе,

Пора нести обед!

Пансион Воке. Общая столовая. Все пансионеры в сборе. Входит Воке.

Воке

Карп, обжаренный в муке!

Вот, фасоль несу я вам!

Вотрен

Ах, пардон, мадам Воке,

Что вы нам подсунули?

Когда ваш карп поймался,

Он килькой назывался!

Воке

Горио у нас чудак,

Никогда не хвастает,

А к нему-то на чердак