Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Холодное выдалось детство,
Равнодушие взрослых, ирония,
Ребятам помягче бы средство,
Испортит мальчишек колония.

Господи, дай ей терпения –
Матери снится сынок,
Ничтожно его преступление,
Матери выдали срок.

Снятся школьные парты,
Кому-то дознание, следствие,
Все мальчишки играли в карты,
Разные были последствия.

Не видел мальчишка отца,
Во сне появился родитель,
Огрубели ребят сердца,
Страшнее зоны обитель.

Счастье – подольше поспать,
Забыли мальчишки смех,
По звонку научили вставать,
Ждет их столярный цех.

Не должны сидеть малолетки
За чих, за понюх табака,
От равнодушия нету таблетки.
Мимо плывут облака.

Вербуют в лагерный актив,
Исходят, бедные, слюной,
Не верят зэки в коллектив,
Обходят активистов стороной.

Герои-активисты скопом
Превратились в бессловесную скотину,
Уподобились козлы холопам,
Дополняют тусклую картину.

Цели очень благовидны
В потоке сладостных речей,
Ни одного нормального не видно –
Сексотов готовят, стукачей.

Хозяин мечет громы:
Актив остановился в росте,
Применят мерзкие приемы,
Непослушным перемелют кости.

Морально готовы опустить,
На несогласных помочиться,
Отрицаловке согласны мстить,
Но духа не хватает отличиться.

Надежный у хозяина ресурс,
И кум доволен тоже,
На исправление держат курс,
Лезут вон из кожи.

Срока скинут четвертинку,
Удача улыбнется вдруг;
На свободе загонят пиковину –
Презирают продажных сук.

Гляди, братишка, в оба,
В козлиный не лезь кооператив,
Доведет тебя до гроба
Продажный лагерный актив.

У параши – не только петухи,
Процентов сорок не пробиты:
За косяки накинуты грехи,
Арестанты с нами квиты.

Предупреждают только раз:
Биты карты ваши;
Грязен в профиль и в анфас –
Укажут место у параши.

Явление стремное стряслось,
Не просчитал его в уме,
Исправляют русское авось
На зоне и в тюрьме.

Мат не можешь обуздать,
Сам себе заклятый враг –
Не будут воспитывать, орать,
Сразу сломят на дальняк.

Бранью общество богато,
Искоренить реально зло,
Ты не услышишь мата
На зоне и в СИЗО.

Заехал фраер настоящий,
Не раз замечен в перебранке,
Решение вынесет смотрящий:
Его место у светланки.

Сломился с соседней хаты,
Свое скрашивал прошлое,
Сочувствия не выкажут ребята –
Влачи состояние пошлое.

Смотрит смело закосяченный,
Сломили, видно, зря,
Не отменят срок назначенный,
Теперь он ярче фонаря.

Прокурор просил потолок,
Улыбался в сторону нервно,
Пять сроков отволок,
Памятный – самый первый.

Мазор прокурор попросил,
Был я еще малолетка,
Под дурака терпила косил,
В итоге пришла пятилетка.

Прокурор терпимо просил,
Вторая корячилась ходка,
Под дурака никогда не косил,
В защиту не насиловал глотку.

Я понял достаточно рано —
Следак раздевает, как в бане,
Игроку переднего плана
Приговор выносят заранее.

Третий вкатили срок,
Гуманный развеяли миф –
Мол, не усвоил урок,
Плодит в стране рецидив.

Ни разу никто не спросил:
Была ли работа и кров,
Почему по стране колесил,
Почем государства любовь.

Катила четвертая ходка,
Родною стала скамья,
«Ты для зоны – большая находка», –
Итожила дело судья.

На пятый не пошел приговор,
Западло оставаться бездомным,
Говорят, шутил прокурор:
«Себя признает виновным».

Навеки приписан к зоне,
Не чувствую страха и боли,
В авторитете я и в законе,
Никому я не нужен на воле.

Безумной немало отваги,
Жить не хотят по-другому,
На киче зависли бродяги,
Мир арестантскому дому.

Выдался жизненный путь,
Замок на пороге невесты,
Бисером катится ртуть,
Но тут же окажется вместе.

Отдыхают на шконках бродяги,
В плотных решетках окно,
Лепиле марают бумаги,
Принцип идет домино.

Духом бродяги едины,
Кипит бунтарская кровь,
Краски единой картины,
Свобода была и любовь.

Малявы, этапы, прогоны,
Зеленые краски сезона,
Стучат по рельсам вагоны,
Домом становится зона.

Может, жизнь не так хороша,
Не найден ее идеал,
Праздника просит душа,
Свободен в душе криминал.

Бродяги, бродяги, бродяги…
Со временем тянет в тюрьму,
Напишут бессмертные саги
Про Север, Амур, Колыму.

Вьется над зоной дымок,
В спецчасти отпишут бумаги,
Прозвенит на свободу звонок,
Стоят на распутье бродяги.

Зябкий осенний рассвет,
К окошку склонилась рябина,
Долгих одиннадцать лет
Мать не видела сына.

Ей бы сыночка обнять,
Но не вышел лагерный срок,
Ей бы только узнать,
Что жив и здоров сынок.

А над полем сизый дым,
Птицы улетать настроены,
Сын не может быть плохим –
Так все матери устроены.

Пуста степная дорога,
На почте нету вестей,
В жизни горя так много,
Нет страшнее – терять детей.

Ей бы сына разочек обнять…
Покрывало белое снится.
Мать собралась умирать –
Ей бы по-русски проститься.

Не скрипнут в сенях ступени,
Съехал на плечи платок,
Остыли давно пельмени,
С рождением тебя, сынок.

Покрывало белое снится,
Прямая вышла дорога,
Кто-то в окошко стучится,
Таких охочих немного.

Плавно качнулась рябина.
«Мама», – негромко спросил.
Мать увидела сына,
Подняться не было сил.

Пацан привязан к батарее,
Окружила троица актива,
Добыть признание поскорее –
Бьют размеренно, активно.

Под пристальными взглядами
Честно трудятся козлы,
Объявить подонком, гадом,
На активе затянуть узлы.

Бьют истязатели по печени,
От боли корчится пацан,
Давно в экзекуциях замечены,
Активно гонят план.

Будут холуи отмечены,
Следак прячется в сторонке,
Харкает кровью изувеченный,
Покидают пацана силенки.

«Возьми чужого преступление, –
Шипит рассерженный козел, –
Наше не испытывай терпение,
Следак недоволен, зол».