Иван Гусаров - КИЧЛАГ

Не знали испанский язык,
Попали на их ухищрения,
Навесили нам ярлык,
Записали на нас хищения.

Вечнозеленые пальмы,
Волны бегут за кормой,
Стал нам красавец Лас-Пальмас
Надолго испанской тюрьмой.

На спасение мизерны шансы,
Нашлось злополучное песо,
Вежливы были испанцы,
Закончилась длинная пьеса.

Синее море без края,
Полоска далекой земли,
Бурные воды Биская,
В порт идут корабли.

Тихий французский пролив,
Дальше все меньше преград,
Знакомый Финский залив,
Знакомый родной Ленинград.

На пристани Южного Буга
Волны бегут за кормой,
Историю вспомнили с другом,
Возвращались вместе домой.

Вечнозеленые пальмы,
Якорь касается дна,
Вспомнили порт Лас-Пальмас
За бутылкой сухого вина.

Суровый московский острог,
Нашита тюремная бирка,
Со всех принимает дорог
В казематы свои Бутырка.

Молодой арестант Махно
Через частые очень решетки
Смотрел на Москву в окно,
В руках – черные четки.

Порхает над снегом снегирь,
Короткий день января,
Ждет арестанта Сибирь,
Слава ждет бунтаря.

Армию водит свою,
Сабель заточенных свист,
Рубится батька в бою –
Нестор Махно, анархист.

Дел не имеет с властями,
Рубит красных и белых,
Дорога покрыта костями,
Любит удача смелых.

Загнан батька в бутылку,
Из цепких не вырваться лап,
Вспомнил Нестор Бутырку,
Вспомнил сибирский этап.

Явилась огромная воля,
Исправление мигом нелепость,
Станица его – Гуляй-поле,
Неприступная вольная крепость.

Ветра зимнего свист,
Бескрайнее южное поле,
Батька Махно – анархист,
Батька гуляет на воле.

Зинка – редкая бесовка,
На крючок попался фраерок,
Для нее обычная тусовка,
Для него пожизненный урок.

Нарисует Зина вариант,
Пробьет веселая слеза,
На затылке – черный бант,
Черные, веселые глаза.

Пригласит на съемную квартиру,
Устроит праздник для души,
Позовет подельницу Эльвиру –
Больно у ней груди хороши.

Неприметно свалят дамы,
Хозяин явится, качок,
Он тоже атрибут программы, –
Попался фраер на крючок.

Въехал фраер в лажу,
Мало, что пусты карманы,
Ему навяжут кражу,
Не залижешь скоро раны.

У Зины варит бестолковка,
Отец – бродячий лаутар,
Мать – фартовая воровка
Из зареченских татар.

Зина – редкая бесовка,
Разденет фраера, как в бане,
Известна сразу оконцовка —
Пустота и тишь в кармане.

Распахнуты двери барака,
Алкогольная, значит, засуха,
Обнюхает вошедших собака
На предмет похмельного запаха.

Собака не любит трезвых,
Начинает скулить и гавкать,
Прыгать и бегать резво.
Из пятой выглянет Клавка.

У Клавы – загульный кильдым,
Понтовая сквозь пересылка,
Фраера напиваются в дым,
Пропуском служит бутылка.

Клава – прогонная бикса,
Подруга закрытого волка,
Во рту желтеет фикса,
На плече синеет наколка.

Амур стреляет из лука,
Вера в свою любовь,
Жестока в неволе наука,
Остыла буйная кровь.

Клава плывет в алкоголе,
Едут с похмелья рамсы,
Был бы друг на воле,
Гоняли бы с пользой часы.

А пока скулит собака,
Скребут на сердце кошки,
Открывает пасть клоака,
В глазах мелькают мошки.

Отыскала Клава мойку,
Брызнула кровь из вены,
Пора прекратить попойку,
Закачались пол и стены.

Собака скулит у дверей,
С проверкой пришел участковый,
Бригаду вызвал врачей,
Значит, день будет новый.

На правом плече звезда,
Метели свистят февраля,
За Урал летят поезда –
В лагеря, в лагеря, в лагеря…

На левом плече звезда,
Шрамы получены в драках,
С братвою они всегда
В бараках, в бараках, в бараках…

Генералы высокого слога,
Правильный трудный полет,
Посыпана пеплом дорога,
Дерзкий и смелый пройдет.

По кромке тонкого льда –
Весенний солнечный луч,
Святая в купели вода,
Пакет охраняет сургуч.

Генералам высокого слога
Доступна любая печать.
Вас было и будет немного,
Способных за нас отвечать.

Прессует и давит система
Коварной жестокой наукой,
Не работает красная схема,
Человек не хочет быть сукой.

Не хочет давить и сдавать
Правильный, честный мужик,
Красным всегда враждовать,
К подлости зэк не привык.

Сделать хотят подонком,
Загнать за двойные решетки,
В деле прозрачном и тонком
Понятия верны и четки.

Генералы высокого слога,
Вам короны носить и вручать,
Вас было и будет немного,
Способных за нас отвечать.

Факел набит на груди,
Первая только ступенька,
Что будет с ним впереди,
Пока не знает Женька.

Факел – надежная дружба,
Женька – готовый солдат,
Не заладилась Женькина служба,
Принял его дисбат.

Закатом горит горизонт,
В музыкальном вечернем звоне,
За бакланку и легкий понт
Пробежался парень по зоне.

Дошло до общего слуха,
Подтвердила то дискотека,
Закрепилась за ним погремуха,
Отныне зовут его Жека.

Жека узнал распальцовку,
Осилил феню, жаргон,
Любую сведет оконцовку
На уровне местных персон.

Зажигает ди-джеем Жека,
С корешами – обратная связь,
Шансоном гремит дискотека,
К голубым у него неприязнь.

Правильный Жека пацан,
В голосе слышен металл,
Каждый гость у него меломан,
Это лучше, чем криминал.

На крышах рыхлый снег,
Весна хромает по апрелю,
То тепло, то зимний след,
Лежу, от жизни балдею.

Отряд закинули на стройку,
Свободы радостный глоток,
В общаге дали койку,
Отбойный дали молоток.

Без понтов и без зазнайства
Блатные сбоку, со спины –
Поднимаем, вот, хозяйства
Спившейся родной страны.

Дороги строим и мосты,
Цемент, металл – налево,
Обрубаем все хвосты,
Водка – наша королева.

На днях зарезали козла,
Висит обглоданный скелет,
Конечно, съели не со зла –
Он портил нам авторитет.

Ошиблись в нас начальники,
Поспешили с первой сводкой,
Вином заливаем чайники,
Запиваем горькой водкой.