Иван Гусаров - КИЧЛАГ

На рейде – корабли…
Предвидится отбой…
Слабый теплый ветер,
Получишь срок условно.
Иду один за паровоза,
Не подвергну сглазу.
Между нами штора,
Сумка из брезента,
Терпила в непонятке,
Эти не ко мне вопросы.
Что там судья, им невдомек,
Вьется над зоной дымок.
На зону прибыл пакет,
Размяла уставшую спину,
Раз теряют честь
В коридорах нашей крытой
Сверху и до низа.
Постелью мне скамейка,
Упал в мятежный сон.
Слышишь шумную погоню,
В душе я чувствовал победу.
Вам светит три петра,
Нам – медалей треть ведра,
Очные ставки, разводы.
Дубак кричит: «С вещами!»
Сегодня не полезла.
В тюрьме библиотекарь
Точный, как аптекарь.
Кто-то скажет для прикола:
Тюрьма бывает раз.
Медпомощь.

В далеком далеке
Плывет в тумане сон:
Городишко на реке
По имени Херсон.

Жизнь моя блатная,
Милая пора.
Финочка стальная
Искала опера.

Будто море Черное –
Оно синее облаков,
Грабили по-черному
До третьих петухов.

Надежная малина,
Музыка играла,
Парус белый Грина
У веселого причала.

Заначки все пустые,
Зреет дерзкий план,
Маслята золотые
Сыплются в карман.

Смазаны волыны,
Знакомые дворы,
Золотом витрины
Сияли до поры.

Играло море синее,
Летняя пора,
Гнездо осиное
Накрыли опера.

Прощай, перрончик,
Цвел в саду имбирь,
Столыпинский вагончик
Отчаливал в Сибирь.

Снега идут густые,
Нахохлился снегирь.
Там пляжи золотые,
Здесь – холодная Сибирь.

Финочка стальная,
Как далекий сон,
Молодость шальная
В городе Херсон.

В уральской станице весна,
Оживились заметно дороги,
Застыла мать у окна,
Матери вечно в тревоге.

Я вернулся в родительский дом,
Домик старенький, низкий,
Пес виляет хвостом,
Для него я – родной и близкий.

Я в станице как будто новый,
Загляну за куревом в лавку,
Придет домой участковый –
Посмотреть на законную справку.

Сяду под старую вишню,
Закурю сигарету, как прежде,
Я на родине вовсе не лишний
И имею большие надежды.

Покрашу крышу, наличники,
Поправлю крыльцо и ворота,
Кивают в ответ станичники –
Им понятна моя забота.

На тракторе выеду в поле,
Верхом оседлаю коня,
По степной соскучился воле,
На многое хватит меня.

Над станицей плывут облака,
Деревенская жизнь простая,
Принесет попить молока
Соседка. Живет холостая.

Потеряла казачка мужа,
Одна поднимает дочь,
В общем, живет, не тужит,
Но и замуж пойти не прочь.

По ласке соскучились души,
Нет у любви преград,
Посадим яблони, груши,
Зацветет наш семейный сад.

Вечер накинул платочек,
Московская бьется волна,
Звездного неба кусочек,
Матросская спит тишина.

Рассвет занимается мудро,
Все ближе к подъему стрелка.
Не скажут: «Доброе утро!»
Молча проходит проверка.

«Доброе утро, держава!»
Спит гражданин у параши,
Быстротечна дурная слава
Про Отечество скорбное наше.

Нету достойного места,
Поприветствовать нас нельзя,
Мы будто другого теста,
С того света явились, друзья.

На решетку падает тень,
Открыл дубак тормоза,
Не скажет «Добрый день!»,
Отводит служивый глаза.

Здравствуй, родная страна!
До суда объявили бандитом,
Унижений хлебнешь сполна
По хатам сырым и забитым.

«Родная страна! До свидания!
Писем отправлены пачки,
Не скоро на воле свидания,
Отписки идут на касачку.

По склонам – березовый рай,
Родники по склонам Урала,
Вершина горы Таганай
Видна из окон централа.

Златоустовский централ,
Сидельцы дерзкие, лихие,
Братву не раз короновал,
Кололи звезды воровские.

Сидит высокий криминал,
Он за многое в ответе,
Златоустовский централ
У братвы всегда в авторитете.

В деле правильный централ,
Сходка вовремя забита,
На зоне правит бал
Криминальная элита.

Златоустовский централ,
Сидельцы дерзкие, лихие,
Братву не раз короновал,
Кололи звезды воровские.

Воровские чтят законы
Корифеи криминала,
Малявы и прогоны
Уходят в зоны из централа.

Любое дело полистай –
В крытой он не первый год,
На них взирает Таганай,
Достигнут дерзкие высот.

Златоустовский централ,
Сидельцы дерзкие, лихие,
Братву не раз короновал,
Кололи звезды воровские.

Пятнадцать зэков-смельчаков
Рванулись смело на свободу,
Каждый был рискнуть готов
Идти в огонь и воду.

В угон захвачен самолет,
Стюардессы гибкий стан,
Будет трудным перелет –
Впереди далекий Пакистан.

Радушно улыбались мусульмане,
Встречали всех по одному,
Договорились власти заранее
Отправить пришлых в тюрьму.

Непроста пакистанская неволя,
От жары пожелтела трава,
От болезней страдали невольники,
Попала в промот братва.

Ведро воды на хату –
Не то, что в русской бане,
Расскажут врагу и брату –
Тяжело сидеть в Пакистане.

По ошибке села братва
С небес на узкую сушу,
Пакистанских небес синева
Не радует русскую душу.

Восемь долгих лет
В чужой неволе просидели,
Не послать родным привет,
Лучше бы колымские метели.

Угонщики вернулись домой,
В душе тревога, истома,
В стране оказались другой,
Простила Россия их дома.

Он вилял, уходил от ответа,
Обреченно мотал головой,
До звонка оставалось два лета,
Но раньше хотелось домой.

Под веко загнали весло –
На любого найдется управа,
Он сучье нес ремесло,
Должен ответить по праву.

Готова к работе иголка,
Сегодня накольщик – палач.
Позорная будет наколка:
На веко наколют – стукач.

Опасно носителю спать,
Дела плохие, убогие,
Может сука не встать,
От доносов страдают многие.

Отдыхаешь вниз лицом –
Могут быть подозрения,
Лучше не быть подлецом,
Не будет к тебе презрения.

Из глаза достали веко,
Закончилась быстро работа,
Плохое стучать ремесло,
Увидят в нем идиота.