Александр Власов - Елизавета. Пьесы в стихах

Но лжёт иль нет она, неясно мне.

То временно. Показывайте зримо,
Что верите прелестнице вполне.
Зараз у ней притупится вниманье,
Грубей начнёт обманывать она,
Чтоб, ясное даруя пониманье,
Себя разоблачить уже сполна.

В письме своём у вас она спросила,
Как дальше ей дела вести со мной?

Где жалостна, мол, умственная сила,
Наставники потребны стороной.
Подсказки же на деле бесполезны
Всегда самостоятельной в бою.
По голосу душевной чьей-то бездны
Выстраивать ей линию свою.
Такая мысль обман уготовляет.

О средствах ей тужить, о близкой тьме.

Значение своё определяет
Она без ложной скромности в письме.
Ну, вот: «Я для апостольского трона
Громадный смысл являю неспроста —
Должна ведь упокоиться корона
На мне ко благу римского креста».

А стало быть, извольте поручиться
За верного клеврета своего,
Чтоб ей при мне не стоило дичиться.

Но помните, что надобней всего
С обманщицей держаться подозрений,
Дабы всегда могли мы до поры
Без проигрышей, бед и разорений
Исчезнуть из игры.

Желали вы хотя бы деликатно
Войти в документацию мою.
Подобное желание понятно.
Сегодня вам я копии даю.
Важней всего вот это завещанье
Самой царицы, матери моей.
Турецкому двору моё посланье.
Воззвание к эскадре кораблей,
Гордящихся водительством Орлова.
А данное писание моё
Патрону поскорей подайте снова.

Сегодня вы бескровны.

Колотьё
Томит, и боль ярится головная.

Я тоже так от лилий горе пью,
Но тешусь, их отравой обладая,
Попранию цветы не предаю.
Пускай в их аромате мне даётся
Немалое страдание порой,
По мне цветов отрадней не найдётся
При запахе приятности такой.
Сочувствуя страдающей надрывом,
Я также грусть ужасную глушу,
Но всё же сознаю себя счастливым,
Откланяться нимало не спешу.

Для возраста забот и воздыханий
Вы молоды.

Лишь только подле вас:
И лилии близ милых изваяний
Гораздо дольше свой хранят атлас.

Откройте, что находите вы милым
У женщины больной?

Печальный взор
И схожие с шиповником унылым
Уста, чей нежно-пурпурен узор.
Я думаю: наверно, для лобзаний
Подобная рука сотворена,
А трудно взять её без колебаний —
Сдаётся сверхсокровищем она.

Возьмите, вам я вовсе не перечу.

Какой-то вешний дух ютится в ней!

Мне думалось, иное здесь я встречу,
Поскольку Роккатани – иерей,
Которому не нравятся порывы,
Который сух и строг. А наяву
Желать ему, похоже, той поживы,
Которой сам я, в сущности, живу.
Ну что ж, ура забаве!

Если в прессе
Безвестные сердца на стороне
Поют об экзотической принцессе,
Мечтать о ней вблизи не грех и мне.
Согласие найти нам удаётся
Не часто вообще между собой.

Пусть отповедь из уст обильно льётся —
То важно, что ведущий с нами бой
Большую в нас отраду почерпает:
И ложное мы любим иногда,
А правильное – нет.

Уж отступает
Уныние? Вы снова хоть куда!
На мраморе лица возникли розы,
Движения совсем уже не те…

Вы ропщете на странные курьёзы?
Препятствуйте сердечной тяготе:
В упадке сил я часто пребываю,
Духовного целения моля.

Зато хмельней ваш образ я впиваю,
Коль ясностью вы краше хрусталя!

В такие дни дуэли боевые
Мне нравятся не меньше мозговых
И хочется стволы пороховые
На дело доставать из кладовых.
Я ставлю всё на карту без боязни,
Когда болезнь отходит от меня.

Последствий не боясь и даже казни,
За вас идти на риск устроен я.

Немягкие движения царевны
Для чар её плачевны.

Вы молвили, что крепок ум у ней?

В речах её всегда преобладали
Напор и понимание вещей.

Но то, что вы сегодня передали, —
Полнейший бред. Я даже не пойму,
Нормальна ли принцесса? Посудите:
«На Польшу курс я вскорости возьму
Дорогами из Киева». – Скажите,
Как можно то представить? Или вот:
«Отряды, мне подвластные, теснятся
На Припяти». – Не правда ль, анекдот? —
«Эмоции, возможно, соблазнятся
Покой в Константинополе найти». —
Нет, ясно всё с охальницей красивой,
Лелеющей престранные пути.

История княжны сдаётся лживой?

Всё сходится с позиции такой.
Душевный друг о лгунье зря хлопочет.
Оставьте кров изрядно плутовской:
Неважное общение порочит.

Её шаги направлены к тому,
Чтоб курия могла ссудить ей средства.
Темно пока без них ей в терему,
Где нет уже ни жизни, ни кокетства.
Не вижу больше там и присных я…

Актёры, значит, их изображали.

Пропал её монах, игру тая,
Курсируя в неведомые дали.

Видать, его наставило чутьё.
Не жалуйте мне строк её подённо.
Безумие и разум у неё
Соседствуют уж очень изощрённо.

Другой она мне кажется всегда —
То немкой, то француженкой прекрасной,
То чистой, то не помнящей стыда,
То подлинно безвредной, то опасной.