Татьяна Софинская - Арфа для Эола

Сумрак. Вечер. Непогода.
Голый парк. Ограды чернь.
В кому выпала природа.
Межсезонье… Призрак… Тень…

Почему-то сегодня так хочется жить,
Окунуть в родниковое руки,
И свивать из капели прозрачную нить,
И забыть на мгновенье о скуке…

День осенний, обычный – промозглая муть…
А во мне, в синеоком апреле,
Босоногие, бросив подвальный уют,
Серенады поют менестрели…

Ах, мне бы ветра страстные порывы!
Да резко снегом крупяным в лицо!
Пусть поздней осени дождей глумливых
Затянет плёнкой стылой озерцо!
Зима, я чувствую(!), уже подходит!
Лениво тянет свой балетный шаг.
И взвешивает хмуро «за» и «против»,
Отдав на откуп ноябрю антракт.
На разогрев, спустив ночную вьюгу
Бесснежную, так… просто погулять.
Чтоб ободрать до косточек округу,
И затаиться поутру, как тать.
Она готова свой премьерный выход,
Сорвать небрежно вылитым дождем.
Сменяв сезон на маленькую прихоть —
Кокетливо смотреться в водоем…

Над городом беснуются ветра —
Спустил ноябрь свору на охоту.
Жестокости не выбранную квоту
Он погасить поклялся до утра.

Под белой плетью стонут фонари,
Скрежещет крыш пугливых покрывало…
И ночь к нему волчицею воззвала
Утробным воплем улиц – Пощади!

Застыли обелисками дома,
Дворов безлюдных захлебнулось эхо…
А вьюга закружившаяся, слепо,
На стенах пишет инеем – ЗИМА!

Эх… мне бы печку… и дровишек…
Тихонько сесть бы у огня…
Подкидывать к поленцам шишек…
И что бы я была одна…
И слушать, слушать печкин голос,
И ветра песню за окном…
Смотреть, как треплет рыжий волос
Огню бесстрашным сквознячком.

Как спящие вечно солдаты
Ложатся под снег города.
В хрустальные колкие латы
Затянет протоки зима.

Сединами белыми вьюги
Запутают тропки-пути —
Душевных терзаний недуги
Не смогут меня обойти…

В безмолвии белого плена
Негреющий свет фонарей
Раскрасит подобие склепа
Забывших о солнце людей.

Пришёл, упал капелью первый снег,
Рассыпав кружевом снежинки,
Выстуживая старенький ковчег,
Стучась о борт хрустальной льдинкой.
Полупрозрачный осени портрет,
Бесславно наполняет лужи…
Снег первый, самый первый, он как Свет,
Который никому не нужен.
И очертания текущих букв,
Пророчат холода и вьюгу —
Мне слышится, сквозь падающий звук,
Хлопок чуть слышный парусов упруго.
И небо выгнуло свой белый бок,
Склонившись наискось к заливу.
И слизывает волн солёный пот,
Обтрёпывая их стальную гриву.

В Мир приходит Рождество!
Значит, в Мир приходит Радость.
Свет Звезды несёт тепло,
Смоет с душ людей усталость.
В каждый дом Тепло и Свет,
В сердце каждого Надежду,
Что несчастий в Мире нет,
И Любовь цветёт как прежде…

Припудривает носик Петербургу
На месяц опоздавшая зима.
Торжественно закатывает вьюгу,
Плетёт из пуха паркам кружева…
Нам обещает бонусом погоду —
И гололёд, и снега до бровей.
И выливает кашу на дорогу
Из новогодних плюсовых дождей…
Мешает ложкой в воздухе снежинки
Готовит зелье злое на ветру…
Натягивает тоненькие льдинки
На лужи и на пруд в моём саду…
И сыплет… сыплет щедрою рукою
На город белый-белый-белый снег…
И кáпельной январскою росою,
Как блёстками, расцвечивает всех…

Я губами ловлю хлопья снежные,
Между сонных березок кружусь…
Жду я солнышко жарко-весеннее,
И в любви его растворюсь…

Растворюсь, упаду каплей вешнею,
Сквозь сырой перегной просочусь…
И цветами с головками белыми
Я обратно на землю вернусь…

Какая выдалась зима, бесснежная такая,
Лишь красит белым небеса, дождём к земле стекая…
Не хочет тронуть ничего своей жестокой вьюгой,
Играет в салочки с весной, заклятою подругой…

Ну почему не мёрзну я – внутри всё льдом покрыто,
Почти не чувствую себя я навсегда забытой,
Почти совсем мне хорошо в безмолвии холодном,
И месяц на небе взошёл прозрачный и голодный…

Лишь только путь мой развезло противной серой кашей,
Свиваясь ветреным кольцом, зима мне шепчет – На-аша…
Мир станет серым, как она, и серым воздух станет,
И серая реки вода в себе меня расплавит,

И в серый бархат небеса укутают, как в саван…
Должна же где-то для меня найтись родная гавань…

Во мне потеряна весна…
Я знаю, где-то там внутри
Она жива, хоть и грустна
И льёт капельные дожди…
Она мне шепчет день и ночь
Всё о любви и о любви…
Мне б гнать её из сердца прочь,
Но, как сказать ей – Уходи!?

Кустов сирени белые кораллы
Склонились над скамейкою пустой.
Искрится иней серебристой сканью,
Как мой браслет, подаренный тобой.