Борис Бурмистров - Избранное

Это дерево вечно растет.
Его корни в глубинах пространства,
В кроне, в листике каждом течет
Кровь язычества и христианства.

Перемешана, смешана кровь
И от буйства к спокойствию духа
Прорастала и крепла любовь,
И коснулась дыханием слуха.

О, далекие предки мои,
Россияне – сыны вольнодумства,
В моем сердце доныне горит
Ваш огонь доброты и безумства.

Я листочек на ветке любви,
Все мы в мире и вечны, и тленны.
Дай-то Бог, чтобы в нашей крови
Не пропали великие гены.

Горе сгинет и смута пройдет,
Даст нам Бог высоты и простора.
Покаянное время грядет,
Русь, Россия – судьба и опора.

Я сын любви, я внук раздора,
Вокруг пустынные поля,
И за пределами простора
Еще просторнее земля.

А за спиной все смято, сжато —
В сундук железный под замок…
Мне новой Родины не надо,
Она одна – как Свет, как Бог.

И я любви своей не скрою,
Не отрекусь и на огне.
И все прошедшее со мною,
И все минувшее во мне.

Вновь мировая зреет ссора,
Стою на огненном Крыльце —
Я сын любви, я внук раздора,
Отец и дед – в одном лице.

Как цветок придорожный, поникну
На исходе холодного дня,
Проходящему поезду крикну,
Не услышат в вагонах меня.

Только ветром размытые лица,
В желтых рамах успеют мелькнуть.
Будет пыль над землею кружиться,
Оседая на рельсовый путь.

Оседая на травы степные,
Осыпаясь на плечи и грудь…
Простучали колеса стальные,
Скорый поезд назад не вернуть.

Улетел за седые отроги,
То ли в сказку опять, то ли в быль…
Одиноко стою у дороги —
Оседает столетняя пыль.

Раскатали домишко по бревнышку
И снежком притоптали дымок,
И навстречу студеному солнышку
Покатили свой хилый возок.

Что их ждет впереди за холмами?
Что им темное небо сулит?
Снег тяжелый скрипит под ногами,
Спотыкаясь, собака скулит.

Неизвестность, неясность, тревога
И надежда, что это – пока…
И петляет, петляет дорога —
Будто тянется нить из клубка.

Размотается пряжа не скоро,
И не скоро окончится путь,
У чужого приткнется забора
Этот горький возок отдохнуть…

И живем мы спокойно на свете,
На душе ни тоски, ни вины.
Тянут воз свой российские дети
По дорогам любимой страны.

Из прошлого высвечен сердцем
Нетленный родительский дом,
В нем зыбка с кудрявым младенцем
Качалась под звездным окном.

Осеннее небо пугало
Печальной своей глубиной,
И зыбка пылинкой витала
В тумане меж светом и тьмой.

Казалось, что мир этот хрупкий
Рассыплется вдруг среди дня,
Но женские теплые руки
Вселяли надежду в меня.

И я привыкал понемногу
К пространству за темным окном,
Вначале пять метров к порогу…
А позже покинул и дом.

В пути постигал расстоянья,
Пространство манило, влекло,
И время земного скитанья
Так быстро бежало, текло.

То время подернуто дымкой,
Но вижу за той пеленой,
Как женщина с доброй улыбкой
Склоняется вновь надо мной.
И женские руки в надежде
Ласкают белесый мой чуб,
И я просыпаюсь, как в детстве,
И… «мама!» – срывается с губ.

Три женщины любимых, три печали
У трех дорог меня всегда встречали.
Три женщины любимых, три огня
От злых напастей берегли меня.
Три женщины любимых на земле,
Три мотылька, светящихся во мгле,
За них готов молиться день и ночь —
Храни их, Боже: мать, жену и дочь.

Вот и вышел намеченный срок,
Приумолкли походные трубы.
С этой женщиной пить бы медок,
Целовать ее сладкие губы.

С этой женщиной век вековать,
Только что мне от века осталось.
Где моя молодецкая стать
И куда моя юность умчалась?

Исходил я немало дорог,
Верил в силу свою и отвагу…
С этой женщиной пить бы медок,
А не горькую, горькую влагу.

Протекли мои годы в песок,
Слишком призрачны были победы.
С этой женщиной пить бы медок
И хмелеть от вечерней беседы.

В этом мире неясных тревог
Я молю всемогущего Бога —
С этой женщиной пить бы медок
До того, до последнего срока.

Душой ничуть не покривлю,
Когда сравню тебя с Мадонной,
С той недоступной и покорной,
Чей взгляд божественный ловлю.

Душой ничуть не покривлю,
Сказав, что есть на свете чудо,
Средь сумасшествия и блуда —
Святую женщину люблю.

Скажу спасибо сентябрю
За ту, негаданную встречу.
Я новый год в душе отмечу —
Душой ничуть не покривлю.

Храни тебя мой Бог,
Меня – твоя Богиня.
Где движется песок,
Там вечная пустыня.

Где тысячи дорог,
Невидимые взору,
Там движется песок,
Не под гору, а в гору.

Моя судьба, мой рок,
Мираж, с которым спорю.
Там движется песок
К сиреневому морю.

Там движется песок,
Как будто кровь под кожей…
Храни тебя мой Бог,
Да и Богиня тоже.

Эта женщина Востока
Говорит и говорит,
Нескончаемым потоком
Речь, как реченька журчит.

Я слова не разбираю,
Не моя на то вина,
Но я сердцем понимаю,
Что волнуется она.

Что в душе ее тревога,
Что в душе ее печаль.
У нее одна дорога,
У меня другая даль.

Но на миг соприкоснулись
В оглушающей тиши
И на оклик оглянулись
Две былинки, две души.

Рисую осенний пейзаж,
Оранжевой краской рисую.
Сменяется явь на мираж,
Уйти в неизвестность рискую.

Сменяется день на закат,
В рубахе малиновый вечер.
Плывет над землей листопад
И листья щебечут: «До встречи».