Злата Устова - Этюд на счастье

оставь мне уголь и сангину,
всё радужное – остальным,
и пусть «горит костёр рябины»,
и тает «белых яблонь дым»…

мир ищет слов и жаждет красок,
не отбирай его надежд,
дари мечтою раз за разом
и не очерчивай рубеж.

назначь упрямо праздник в будни
и подними под облака,
овсянку поменяй на пудинг
волшебной палочкой в руках,

пусть стелется в твоей картине
далёких звёзд дурман-трава…
оставь мне уголь и сангину,
и пульс знакомый,
и слова…

остановись, мгновенье… и запомни,
как нежность озаряет этот вечер,
как музыка в одной из дальних комнат
блаженством разливается и лечит.

как отступают боли и печали,
навеянные холодом осенним,
как тёплое дыхание качает
других миров таинственные тени.

дай выскользнуть словам и дай услышать,
как сердце отзовётся перебоем,
остановись… пусть дождь стучит по крыше,
пусть счастье пьют по капле эти двое.

тихий дворик припорошенный
за окном в цветах и зелени,
я скажу тебе хорошее —
и уйдёт печаль осенняя.

запишу строкою нотною
колокольчиков трезвучие,
пусть трезвонят беззаботно и
прогоняют всё колючее…

а когда на зов сиятельный
из-за тучи луч потянется,
улыбнёшься: эй, приятель, мы
заждались тебя с красавицей!

в какие одежды одета теперь я,
какой из мастей запряжён экипаж?
и в тон ли боа экзотичные перья,
всё так же послушен мой преданный паж?

чьё сердце разбито, чьи слёзы горючи,
в пасьянсе котором улыбка моя?
хранит ли записку красавец поручик,
и грезит ли в плаванье дальнем моряк?

чья кровь закипает в порыве тревожном,
чьи ночи и дни помнят имя одно,
чей голос знакомый я слышу, о боже???
«любимая, дует, закрой-ка окно!»

всё богатство заезжей дурочки —
образок, хохоток и дудочка…
заиграет – и плакать хочется,
и бредёт луна-полуночница
над чужими полями-маками
под мотив её одинаковый…

и балуешь, и дразнишь сказкой дивной,
сюжеты расцветают как цветы:
летучие голландцы и ундины,
сады необычайной красоты

благоухают мускусом и тайной,
играет ветер складками плаща…
и, кажется, ещё мгновенье дай мне —
я научусь и верить, и прощать

жестокий мир за гранью сна и чуда,
его сиротский горестный удел…
не знает он, и знать ему откуда,
что из далёких странствий прилетел

тобою приручённый голубь белый,
благая весть на трепетном крыле…
от снежных зим до красных яблок спелых —
страницы снов и сказочных ролей.

в этой тихой поре белоснежья —
новый пульс, новый ритм, новый шаг.
всё прозрачней палитра, всё реже
вспоминает иное душа…

только мягкие шорохи хлопьев,
только матовость дальних лучей,
кротость дней и ночей пенелопьих
на родном одиссейском плече.

переложу вину на стих —
пусть будет винным!
с невинным искренним «прости»
наполовину.
возьми соломинку, смакуй,
плыви до устья,
допьёшь последнюю строку —
и грусть отпустит…

серое небо, стайка сорок,
пёрышек униформа,
холод – растопит горячий грог,
душу – стихи прикормят.

в доме запасов – до самой весны:
нежных, щемящих, светлых…
вечер приходит, и вместе с ним
строчек живых приветы.

вылечат, высветлят мой острог
солнечным «аллилуйя».
хлебные крошки, следы сорок —
даст Бог, перезимуем.

ковш большой на небе звёздном,
на серебряном хвосте
миг задумчив и серьёзен
покорился высоте,

высоте познаний истин
и полётов за курган,
где родник святой и чистый,
и цветущие луга,

где былинные напевы
и кудель с веретеном,
и точёный профиль девы
за мерцающим окном.

в тишине наивны грёзы,
ни обид, ни суеты,
ковш большой на небе звёздном,
и желания просты…

если боженька даст мне слов,
если даст мне такие силы,
я про вашу спою любовь,
я не знаю любви красивей,
я не знаю любви верней,
и, наверно, не знаю чище.
с ней, такою, хоть по стерне,
по разрухе, по пепелищу,
босиком, обдирая в кровь
лихолетьем живые души…
я про вашу спою любовь,
дай мне, боженька, самых лучших
слов…

воет вьюга и волки,
на земле заварушка…
на зелёную ёлку
я повешу игрушки.

будет сказочным вечер,
небесами хранимый,
будут шутки и речи
озорных и ранимых.

будут дерзкие платья,
будет душно и жарко
от свечей и объятий,
и духов, и подарков…

новогоднею полькой
встрепенётся округа!
сгинут серые волки,
смолкнет белая вьюга.

в сахарно-белой пудре
пряничные домишки.
тихо проснётся утром
маленький городишко,

тихо пружинка щёлкнет
в сказочной табакерке,
и заискрится ёлка
радужным фейерверком.

из ароматов кофе,
мяты и тёплой сдобы
выплывет милый профиль
той, что зовёшь зазнобой,

той, что зовёшь желаньем
трепетным и далёким,
нежной пугливой ланью,
реченькой светлоокой,

тайною, оберегом,
радостью и печалью…
снег укрывает реку
под благовест венчальный…

а я улыбаюсь, мне нравится праздник,
цветных фейерверков наивный восторг,
брильянтовый блеск в утешительных стразах,
безумных и дерзких желаний простор…

в цилиндре твоём мишура для причуды,
и фокус с монеткой в твоих рукавах,
и яблоком катится сказка по блюду,
факир наш не пьян… долгожданное «ах!»