Ольга Романова - Знаки равенства

Печаль пустая, рваная страница,
Как путник, странник, блудный сын,
Как выпорхнувшая из клетки птица
Сгущает краски, курит никотин.

Печаль разлука, девица хмельная,
Безумная, безвольная почти.
Как путница шальная, озорная
Пытается сознание обрести.

Печаль старушка, на цепи как кошка,
Хвостом виляет, ласково мурлычет.
Заглядывает ласково в окошко
И птицей недоверчиво курлычет.

Печаль стреляет метко, проливными
Дождями, пробивными пулями бесшумно.
Разлуками земными, неземными,
Печаль была вчера благоразумна.

Сегодня опечалилась впустую,
И суеверьям завтрашним внимая.
Стреляла, но стреляла в холостую,
Возможно, ничего не понимая.

Венками, заложив свои надежды,
Цветами прелыми, травой сожженной.
И топорами зарубив всю нежность,
Но бабочкой летала обожженной.

Печаль пустая, рваная страница,
Как путник, странник, блудный сын,
Как выпорхнувшая из клетки птица
Сгущает краски, курит никотин.

Ни деревьям, ни травам, ни липовой вязи
Не нужны наши душные исповеди.
Мы не вышли из жизни, мы снова на связи
На погоду не жалуясь ныне и присно.
Ни внутри, ни снаружи, ни за облаками,
Нет ответа на выдох и вычеркнут вдох.
За сердцами, ладонями, за позвонками,
Колет черствые стопы чертополох.
Не черней, не белее, не прорастая,
Зарастая задворками, пустошью снов,
Закрывая глаза и мгновенно листая
Беспробудные дни переписанных строф.
Неудачно родившись, уткнувшись в газету,
Излагая поверхность в полоску и клетку.
Подбрасывая в воздух решкой монету
Сам с собой не пошел бы возможно в разведку.
Ни уродству, ни кротости, ни костоправам,
Не нужны наши вечные таинства.
Мы не вышли из жизни, мы на переправе,
Ставим сами себе знаки равенства.
Ни деревьям, ни травам, ни липовой вязи
Не нужны наши душные исповеди.
Мы не вышли из жизни, мы снова на связи
На погоду не жалуясь ныне и присно.

Перекладывая ответственность на чужие плечи,
На печи лежим и веером машем.
От крапленых карт, крыть больше нечем,
Так в аквариуме тесно, неуютно нашем.
Перескакивая резво по ступенькам власти
Десять серий фильма пропустили смело.
Пропуская голову сквозь тигриные пасти,
Будучи на мушке под прицелом.
В белом поединке пепла с бурей,
Несказанно просто, ярко, броско
Уходящей кажется натуре
Всё предельно ясно, но совсем не просто.
Ненароком войско взбунтовалось.
И штыки вручную закололи жестко,
То о чем мечталось, скомканную ярость.
Выплеснули прямо на подмостки.
Перекусывая наспех, брея на смех,
Кустарники роз, акаций, жасмина.
Идя до конца не на жизнь, а на смерть.
Под звуки гитары и тамбурина.
Переключая кран подачи боли,
Перекрывая кислород разумно.
От информации мозоли,
Все анекдоты остроумны.
Перекладывая ответственность на чужие плечи,
На печи лежим и веером машем.
От крапленых карт, крыть больше нечем,
Так в аквариуме тесно нашем.

Дураки умирают спонтанно
Без надрыва и колотых ран.
Уходя от забот филигранно,
Не срывая в вагоне стоп-кран.
Дураки умирают красиво
Без свидетелей, без «дураков».
Дураки умирают игриво
Без врагов и без острых клинков.
Дураки умирают обычно
Безвозмездно, без штрафов за вход.
Дураки умирают прилично
Проходя через реку вброд.
Дураки умирают в кровати
Засыпая в ночи крепким сном.
Дураков не хватает Кондратий
И никто не огреет веслом.
Дураки умирают забвенно
Их не вспомнят бегущей строкой,
Их не спрячут в полиэтиленах
Их отправят в разумный покой.
Дураки умирают упитанно,
Безразлично, коряво, холодно.
Дураки ведь ничем не испытаны,
И не бил по ним медный колокол.
Дураки умирают без кода
Без остатка и лишнего веса.
Дураки умирают с восходом
И из них выгоняют бесов.
Дураки умирают спонтанно
Без надрыва и колотых ран.
Уходя от забот филигранно,
Не срывая в вагоне стоп-кран.

Те, кто от смеха рвали жилы
Сегодня вряд ли живы.
Те, кто читал тирады
Сами себе не рады.

Те, кто на горло как бульдозер
Теперь с навозом и в навозе.
И от зарплаты до зарплаты
Латают прежние заплаты.

Те, кто считал за рыбу деньги
Давно понизили свой рейтинг.
Протер штаны, испачкав душу,
И околачивает груши.

Тот, кто существенно боролся
На кол наткнулся, напоролся.
На кол осиновый, дубовый,
Сплетя себе венок терновый.

Сплетя себе для бани веник
Сел голым задом в муравейник.
Меняет доллары на гроши
Бульдогом лает на прохожих.

Плюет с высокой колокольни
С утра живой, в обед покойник.
Читал с утра себе тирады
Третируя соседей правдой.

Те, кто от смеха рвали жилы
Сегодня вряд ли живы.
Завяли розы, помидоры,
Там за забором, за забором.

Время летит без остановки, без ночлега и без страховки,
Без сочувствия и сожалений, время, грустное из откровений.
Время летит без промедления, прямо в темя и отражение.
Прямо в точку, сквозь оболочку, время казни и нет отсрочки.

Время летит без выкрутасов, время режет однажды разом.
Время сбивает температуру, урезает номенклатуру.
Без поправок и без сочувствий, без заявок. Оно безвкусно.
Без добавок и льгот на право, сквозь прилавок. Ведь время – дьявол.

Время сшибает всё живое, всё земное и неземное.
Время съедает веков проказы, и убивает обычно сразу.
Скачут секунды, как змеи вьются, за ними часы бешено несутся.
За ними годы безмерно скачут, рождаясь, люди мгновенно плачут.

Времени зашкаливает датчик, сегодня мальчик играет в мячик.
Времени кроссворды так мудрёны, завтра мертвый летит с балкона.
Время катится как шарик в лузу, время пятится тяжелым грузом.
Замыкается, котенком робко, время каяться внутри, негромко.

Время летит без остановки, без ночлега и без страховки,
Без сочувствия и сожалений, время, грустное из откровений.
Время летит без промедления, прямо в темя и отражение.
Прямо в точку, сквозь оболочку, время казни и нет отсрочки.