Эльдар Ахадов - Ожидание чуда

Ты мне ничем не обязана.
Я не обязан ничем.
Истина эта доказана,
Правда, не знаю зачем.
Что-то в ней странное, сложное,
Что-то неясное есть:
Слово ли неосторожное
Или случайная весть…
Сказано, да недосказано.
Слышано, да не дано.
Что-то кому-то доказано…
Видимо, что-то одно.

Извини меня.
И уйди.
Измени меня
По пути.
Душу выверни,
Не любя…
Положи меня
У себя.

Туман ложится не спеша,
Чтоб завтра воспарить.
И так светло болит душа,
Что трудно говорить.
Летят осенние кусты —
Сквозь струи фар стеной,
Сметая милые черты
Из памяти ночной.
И нет уже ни губ, ни глаз,
И только – тормоз-газ…
Поскольку всё, что в первый раз, —
Всегда – в последний раз.
Лишь шепчет, уходя во тьму,
Случайная звезда
То, что не скажешь никому,
Нигде и никогда.

Всё замерло… Краски и звуки
Теряют значенье своё
Я вспомнил горячие руки
И светлое платье её.
И снова, как выстрел зацветший,
В разбуженном сердце возник
Тот памятный, тот сумасшедший,
Далёкий, единственный миг!

Живое —
оно трепетало в ладонях
оно трепетало дышало…
И та,
что его обронила —
уже ничего не решала.

Я другой. И ты меня не знаешь.
Над тобой сияет белый свет.
Звонишь, молишь и напоминаешь…
Что же мне выдумывать в ответ?
Отвечаю, что моя навеки.
Повторяю скучные слова…
Я вернусь, когда застынут реки,
И под снегом скроется трава,
Заметёт позёмка ледяная,
Берега покроются шугой…
Я вернусь, а жизнь уже иная,
Вроде как и не было другой.

Ни еды, ни яда,
Ни дождя, ни града,
Ни огня дотла,
Ни добра, ни зла, —
Ничего не надо,
Лишь бы ты была…

Ты меня попроси написать «что-нибудь о любви».
Ты меня попроси, я подумаю и напишу.
И по ясной воде поплывут в синеву корабли,
И нахлынет душа, если только я ей разрешу.
Даже если снега беленою застынут у глаз, —
Будет биться огонь и слезами сиять о былом…
Ты же станешь просить, чтобы он никогда не угас,
Ты же станешь просить… И напрасно, и мне поделом.

Посылаю письма в никуда.
Напишу и – начинаю снова.
То, что нет ответа – не беда,
Я в ответ не требую ни слова.
За окном – суровая зима
Никаким посулам не подвластна.
Приезжай, почувствуешь сама,
Как она жестока и опасна,
Ни к чему пространные слова,
Ни о чём расспрашивать не буду…
Приезжай – и прорастёт трава,
И весной запахнет отовсюду.

Она его не любила,
И он её не любил.
Но надо же что-то было
Чтоб кто-нибудь сотворил!
Вздохнула: «Все люди – братья!..»
Он, молча, кивнул в ответ.
Когда он полез под платье,
Она не сказала «нет».
Так гордо она лежала,
Взирала так свысока,
Как будто не ноги держала,
А флаги до потолка!
А нужно ли это было?
А кто бы у них спросил…
Она не его любила,
И он не её любил.

Я поверил в твою доброту
И нарвался совсем не на ту.
Бережёшь ты свой мир и покой…
Доброты в тебе нет никакой.

Где б ни был я, и где б ты ни была:
Да будет даль меж нами лишь светла,
Да не затмится небо облаками,
А стих звенит, как наша кровь текла,
Когда пространства не было меж нами!

Мне нечем без тебя дышать…
Всё обрывается от дрожи.
И я не в силах помешать
Душе, оставшейся без кожи.
Отсюда, от седин земли,
Где только ветры обитают,
К тебе в ликующей дали
Её мольбы не долетают.
Каким же нужно языком
Кричать о самом человечьем,
Когда корёжит горло ком,
И больше – нечем?!..

Март на излёте. Рушатся снега.
Лёд над собой рассасывают реки.
Шипит асфальт. Змеятся берега.
И всё плывёт, смежаясь, словно веки.
Мир канул в воду будущих времён,
Чуть вздрогнув перед мигом настоящим,
Где тает день и длится тот же сон
О прошлом, никуда не уходящем…
Там только ты, ещё и там, и там,
Куда уже не дотянуться взглядом,
Где март спешит за нами по пятам,
Бежит вперёд и остаётся рядом…
Там только ты, как этот вечный свет
Среди снегов раскиданных на счастье,
Где ничего несбыточного – нет,
Где даже смерть – и та – любовь отчасти…

Качается пол. Тяжелеет свет.
По тамбуру – сквозняки.
Вагонному шелесту смотрит вслед
Разлука из-под руки.
И падают звёзды на талый снег,
Стекая с него в ручьи,
Как слёзы, блеснувшие из-под век,
Сбежавшие в колеи…
А поезд спешит, он летит в зарю,
Он вздрагивает во сне.
И я всё смотрю на тебя, смотрю,
Покуда луна в окне…

Пространство рвётся в клочья вдоль границ
Разумного – без видимой причины…
Я стану тенью от твоих ресниц,
А полночь грянет в сон без середины.
Там шелест крыльев с тысячи сторон,
Оркестров грохот и сиянье скрипки,
И звёздным небом залитый перрон…
Я стану светом от твоей улыбки.
Сквозь шум толпы из инобытия
Вдруг ощутим мы оба в одночасье:
Нет никого, есть только ты и я,
И этот сон стремительный – о счастье.

Земля черна.
Я еду сквозь огонь.
За ним поля
Вдали
Ещё дымятся.
Пронзает жар
Раскрытую ладонь.
Пылает день.
И некуда деваться…
Горит,
Кричит
И корчится трава.
Крепчает ветер.
Свирепеет пламя.
…И всё же ты нисколько не права:
Осталось всё,
Что было между нами.

Я хочу целовать твою розу всегда,
Нежно-нежно касаясь губами,
И вдыхать аромат и хмелеть, как тогда,
От любви и тепла между нами…
Как влажны и желанны её лепестки…
Как теперь без тебя одиноко…
И сжимается сердце моё от тоски
Под манящие песни Востока.

Ход часов неизъяснимо тих…
Замер мир перетекая в стих.
Задрожало в форточке стекло.
За окном по-звёздному светло.
Мчится птица с ночи по лучу,
Подлетая к правому плечу,
Две души, согретые теплом,
Сладко дремлют под её крылом…

Я снял часы, чтоб их не наблюдать,
Чтоб счастье стало ближе к совершенству,
Чтоб снегу до земли не долетать,
Лететь и таять на пути к блаженству,
Чтобы стеной встающая волна
Прошла насквозь и кожи не коснулась…
Чтоб всюду ты была со мной одна,
Была со мной… покуда не проснулась…