Маргарита Вассаби - Сверху донизу

Я кручусь пластинкой виниловой,
За иголку судьбы задевая,
Тяготея к фасадам ампировым,
Всё ж эклектике потакая.
Я анархией светлой пропитана,
«Чёрный ворон» – песня неспетая,
Непонятно самовоспитана,
И, возможно, не лыком шита я.
Общим правилам я не следую,
Как в пыли от них задыхаюсь,
Я свободой правил заведую —
Создаю их и им подчиняюсь.
Говорят, – Любовь нужна каждому,
Королю и чухонцу последнему,
Но, как водится, всякие граждане
Понимают её по-своему.
Свою жизнь без любви не мыслю я,
В романтическом понимании:
Нерациональную, непостижимую,
Высотой до звёзд в душе раненой.
Я кручусь пластинкой виниловой,
За иголку судьбы задевая,
Я бороздкою каждою жертвую,
По-другому я жить не желаю.

Лилит, мне кажется, ты плачешь,
В твоих глазах немой укор,
Ведь не было меж нами ссор,
Иль, как всегда, меня дурачишь?
А может, вновь в мечтах девичьих
Адама образ промелькнул,
А я нечаянно вспугнул
Момент сокрытия двуличий.
Ты в мыслях не рассталась с ним,
И, думаешь, секрет великий,
Что, отдаваясь плотью пылкой,
Ты в грёзах только с ним одним?

Ну вот, «зарделось снова утро»,
Проснулась ревность в тебе вдруг,
Ты в карты проигрался будто
И бред несёшь, мой злобный друг.
По указанию Творца
В гробнице, скрытой балдахином,
Давно в пещере праотцев
Адам забылся сном могильным.
Я покоряться не привыкла,
Обидчик мой равно как враг,
По образу, как он, возникла,
И он из праха ушёл в прах.

О, что я слышу, неужели
О чувствах демоны запели,
И что о прошлом вспоминать?
Ведь главное – не уступать
Ни в чём и, видно, никогда
Решила мужу ты тогда.
Из глины я вас сотворил,
Своим дыханьем оживил,
Сама решила лететь прочь,
Предпочитая свету ночь.
А Ева из ребра Адама
Ему покорна. Скажем прямо,
Такою быть жена должна,
Коль для него сотворена.
А ты упряма и горда,
И в этом есть твоя беда.

Закрой же уши, Самаэль,
Хочу с Всевышним я поспорить:
В последний миг, в последний день, —
Лилит, Лилит, – Адам стал вторить.
И ранее, во тьме ночной,
Устав от скудной ласки Евы,
Прелюбодействовал со мной
Он миллионный раз как первый.
Пресна любовь без страсти пылкой,
В ней нет полёта новизны,
Когда гурман втыкает вилку
В однообразные мослы.
Любовь для равных и свободных,
Как лава в огненных страстях,
Она живёт в непокорённых,
Не тлеет в выжженных углях.

Одно имеешь на уме,
Припомни, а по чьей вине
Произошло грехопаденье?
Скажи, кто Еву в искушенье
Ввёл? Адам лишился рая,
Мои заветы попирая,
О чём теперь, скажи, жалеть?
Присуща человеку смерть —
Познавши первородный грех,
Лишил бессмертия он всех
Людей, живущих на земле,
Был непочтителен ко мне…

Твои заветы на скрижалях
На смертных действовать должны,
Но мы-то знаем: гром не грянет,
Не перекрестятся они.
Любовь к себе проверить страхом
Ты, знаем, пробовал не раз,
Кто верит, тот идёт на плаху
Искренне, не напоказ.
Твой гнев как молния сжигает,
Он сотрясает словно гром,
Он топит и испепеляет
Вот как Гоморру и Содом.

Ты что себе под нос бормочешь,
Спросить, быть может, что-то
хочешь?..

Седьмая заповедь в скрижалях
Невыполнима для людей…

Я создал всё мироустройство,
Но люди – это беспокойство.
До коих непонятно пор
С лица земли стирать позор,
Каким бываю я покрыт,
Когда вдруг грех для глаз открыт?
Кумиров возвели не счесть,
Не скажешь про себя: Бог весть;
Заветы нравственных причастий
От похоти и сладострастий,
И никогда, как нынче, в моде
Обжорство, бишь чревоугодье,
И кажется, что всё напрасно,
Коль разум затуманит пьянство —
За ним не видно человека,
Есть только нравственный калека.
И только истинная скудость
В себе вынашивает гордость,
Забыв уроки дней вчерашних,
Примера Вавилонской башни.

Коль взять в расчёт весь сонм
страстей:
Будь то король в Версале,
Ремесленники всех мастей…
Чтоб в жизни путь продолжить,
Уверен я, что каждый сможет
Сплясать на прахе из костей,
Переступить, перешагнуть
Чрез своего соседа,
И тут же пообедать,
И праведника сном заснуть.
А не солжёт, как будто хлеба
Он за обедом не поел
Или смертельно заболел —
Душа как едкая утроба…
А если заповедь седьмую
Опять же всуе посклонять,
Лишь я, Князь тьмы, могу понять
Безудержность людскую…
Адам и Ева – образец,
Дуэт для подражанья,
Для целей мирозданья —
Она как мать, а он – отец.
Теперь понятия смешались:
И он плюс он – муж и жена,
И равно – плюс она, она,
Над заповедью надругались.

Уйми свой пафос безутешный,
Стал дьявол более безгрешен,
Чем современный человек?!
Познав всё вдоль и поперёк,
Упал он с нравственных высот,
Не отопру ему ворот
Рая. Уж вы-то мне поверьте,
Когда наступит время смерти…
К какому выводу пришли —
Стереть всех грешников с земли?

Конечно, виден круг порочный,
Нам всем предписано страдать,
И я, как Королева ночи,
Хотела б всё же шанс им дать.
Как Самаэль категоричен,
В пылу он, видно, позабыл,
Как в шкуре змея самолично
Так лихо Еву совратил.
И Каину он был отцом,
Настигла и его десница:
Был земледельцем, кузнецом,
От зависти – братоубийцей…