Ольга Шмакова - И в каждой былинке таится душа…

Вернитесь к ней, сокровищ нет дороже.
Глотните сил в сияньи ясных дней.
Мой стих так прост, но вдруг он вам поможет
Средь зла и горя сделаться сильней…

В голубом океанском убранстве,
У Вселенной спасенья моля,
Мчит корабль в безвоздушном пространстве,
Под названьем Планета Земля…

Ощетинились горные пики,
И изломы заснеженных скал
Испускают безмолвные крики
Сквозь вершин белозубый оскал.

Слёзы рек переливно и тихо
Омывают планеты лицо.
Нашей жадности чёрное лихо
Сжало Землю бездушным кольцом…

Не сбежать никуда от несчастья
С орбитальной дороженьки прочь.
Не укрыться от страшной напасти,
Улетев во вселенскую ночь.

От легчайших слоёв атмосферы,
До глубин океанского дна,
Потеряв в человечество веру,
Человечеством тяжко больна,

Мчит планета, вращаясь степенно,
По извечной дороге-пути…
Но наступит ли миг драгоценный,
Когда крикнем родимой:
«Прости!!!..»

Здесь был колхоз. На поле запустелом
Кусты полыни навевают грусть.
В канаве, вбок скривясь железным телом,
Стоит забытый трактор «Беларусь».

Поеден ржой, и выплакал всё масло,
И бак соляркой не заправлен вновь.
В деревне жизнь тихонечко угасла,
И стынет в жилах дизельная кровь.

Эх не придёт от курева осиплый
Друг-тракторист по имени Иван.
И механизм шатунно-кривошипный
Не передаст движенье на кардан…

Ржавеет трактор. Сердцем безотказным
В четыре такта не взревёт мотор.
А у домов, забытых понапрасну,
От горя пьяный, валится забор…

Кто разжирел и всласть живёт, играя,
Кто – проутюжен тяжким грузом бед.
Тяжёлый путь по жизни выбирая,
Несёт свой Крест Пылающий поэт.

Он, как мишень, заметен отовсюду,
И всяк готов его рубить сплеча,
Иль с самосвала сбросить грязи груду,
Навек что б смолк и правду не кричал…

Но, взяв пера отточенную шпагу,
Судьбой изранен, жив поэт-пророк.
Душа течёт из сердца на бумагу
Ручьём неровных выстраданных строк…

Эй вы, кто стоит у руля
Страны, заплутавшей в тумане!
Ведь это и ваша земля,
А мы, как и вы – россияне.

Но кто мы для вас? – просто сброд,
Как мусор, прилипший к ботинку.
Стряхнуть, и забыть про народ —
Он портит благую картинку!

А пашню кусками, как торт,
Разрезать, продать подороже.
А мысль о России – за борт!
И совесть последнюю – тоже.

А что там ещё в закромах?
Ах, лес заповедный не продан?
Торги обретают размах…
Да Бог с ним, с каким-то народом!

Народ – миллион лишних ртов,
Всё терпят? Послушные овцы,
Пусть роются стадом кротов
За Рубль, воссиявший, как солнце!

Пусть правит Великий Карман,
Карман ненасытно-бездонный!
И жажды наживы дурман
Растёт на дрожжах неуклонно…

…Хранители этой земли
Отцы ваши были и деды,
Они на себе пронесли
Всю тяжесть Войны, до Победы,

Не зная, что меньше чем век
Минует, и вырвутся к власти
Все те, для кого Человек
Подобен ненужной запчасти.

Эй, вы, кто пробрался наверх,
Чьё сердце в броне, как у танка,
Неужто, под дьявольский смех,
Росли вы с душой наизнанку?..

Ведь это же наша страна!!!…

Живу сегодня с жутким ощущеньем,
Что вся страна попала под колпак.
А сквозь колпак потоком льют внушенья,
Что и живем и дышим мы не так,

Не так растим детей своих любимых,
И в школах учим вовсе не тому…
Не вижу я советчиков незримых,
Что подобрались к дому моему.

Кому пришла бредовая идея?
Кто там вверху подвинулся умом?
Смотрю, дивлюсь, невольно холодея,
Как метят наши мультики клеймом.

Не верю я! Не учат в них насилью!
В них свет добра, в них песнь души живёт!
А на экранах «Симпсонов» засилье,
«Макдаков Скруджей» алчный хоровод.

В чём провинились тяжко Заяц с Волком?
И даже Гена, добрый крокодил,
Никак не может разобраться толком,
Что он в своём мультфильме натворил???

Из наших душ тихонько и в раскачку
Изъяли ценз: презрение к дерьму,
И мы, жуя чужую тележвачку,
Как под гипнозом движемся во тьму.

Ведь не запрет же, просто указанье:
«Ну, погоди!» так вреден малышам!
Добро? Любовь?…излишни эти знанья!
И урезонить нужно пап и мам!

Не оторвать уже от сплетен светских
И не поднять с диванов наших тел.
А там Героев мультиков советских
Конвой из Скруджей гонит на расстрел.

Что ж мы молчим, послушные букашки?
Что я кричу?…Не слушает никто…
И слёзы льют из глаз у Чебурашки,
И вних один немой вопрос: «За что?»

В своей стране я словно в окруженье.
Знать не могу, что ждет нас впереди…
Назло врагам, с великим наслажденьем,
Смотрю с детьми мультфильм «Ну, погоди!»

Восьмой десяток деду лет.
Вновь май, Победы годовщина.
Льёт на Москву Ярило свет.
У лавки ползает мужчина —

Лет сорока, ещё не сед,
Упился так, что видно – лихо.
Остановился рядом дед,
Помог подняться, молвил тихо:

«Что ж ты, сынок, как боровок,
У лавки землю роешь рылом?
Коль вновь фашист, да вилы – в бок?
Ведь я, сынок, уже без силы.

Тебе страну доверить мне?
Ведь ты ж не выпустишь стакана!»
А тот, качаясь, как во сне,
Поднял глаза на ветерана:

«Дед, ты не думай, не смотри…
Пусть я сегодня свинорылый,
Но то, что у меня внутри,
Палёной водкой не накрыло…

И если враг ко мне домой —
В пивную не открою двери,
И за тебя приму я бой!»
И дед сказал тогда: «Я верю…»

Век двадцать первый… Деда нет…
Опять весна и май в столице.
Опять Ярило дарит свет,
Ну а вокруг – другие лица.

Златой телец идёт войной.
И в душах – тяжкие потери…
И будь сегодня дед живой,
Сказал бы нынешним: «Я верю.»?

Взлететь бы в прозрачное небо, как птица,
И к сердцу прижать облака,
И в вольных небесных ветрах раствориться,
Оттуда взглянув с высока

На то, как моя величава планета,
Как шар необъятен Земной,
Как тихо мерцают осколками света
Озёра в ночи под луной.