Валерий Рогожин - А моя душа у тебя в руках, на твоей ладошке лежит…

а теперь дорогие
всех с Новым затейливым радостным!

а теперь со вступленьем
в эпоху шальных обезьян!

поднимаю стакан
с шестисот… семисот…

и еще полстаградусным…
и чтоб не позабыть

для страховки контрольный стакан.

чтобы не было горестей,
чтобы в округе лишь радости,
чтоб находки одни
и уже целый год без потерь
чтобы стол был набит
и вокруг только сладости
хочешь так просто слушай,
а хочешь поверь иль проверь…

седое поле, небо в дымке,
и в высоте ни птиц, ни тучи,
но звон вокруг стоит певучий
в фольгой блестящем первозимке,
как будто жаворонок вьется
над не своим, поющим полем,
как будто сердце чаще бьется
неслыханным церковным боем!

а просто день наполнил праздник —
и праздничны и дол, и выси,
и также праздничны все мысли,
и не мешается балясник,
и песня льется самовольно
из недр души по всей округе.
поешь чужую песнь невольно
хоть в Равенсбрюке, хоть в Калуге.

и объяснение простое
событиям несовместимым,
на первый взгляд неукротимым,
но брось домысливать пустое…
все это жизнь, ее основа!
и жизни нашей суть и кровь!
сегодня Рождество Христово!
оно рождает в нас любовь!

Нас было трое, как раз, чтоб слегка…
январь, понедельник, я – третий.
взяли бутылочку мы коньяка,
а больше уже и не светит…

вечером, третьего, мы втроем,
у меня, ну, в обычной кухоньке.
мы с понедельником и январем,
а он скрипучий, он нудный, хоть сухонький!

килька с томатом, селедки чуток…
там, хлебушек черный порезали,
еще полпакета – тропический сок
и вода из-под крана… поле-е-езная!

короче, коньяк за два раза ушел,
закуска – не трогали даже…
Надо идти! Я на шкалик нашел…
– Схожу! – Понедельник отважен!

мы к январю: – Ты добавь сколько есть,
от каждого, мол, по потребности,
а он нам про кризис, да не перечесть,
про трудности, да по бедности!

ему говорю – закрывают сейчас,
а он перекосы, коррупция!
твержу ему: – Вечером купишь лишь квас!
А он мне продукция, конституция…

Взять-то мы взяли, район все же мой,
пристроил в кармане победную,
а, направляясь обратно домой,
всё думал: все мелкие – очень вредные!

написан тебе твой жизненный путь,
расписана вся судьба,
и не пытайся менять ее суть —
судьба навсегда одна.
а если решишь, что ты всех умней,
что все способен сменить,
будешь иметь тогда град из камней
и будешь в болоте гнить!

но это ведь тоже твоя судьба,
записана в твой журнал,
и это конечные отруба,
что выделил трибунал.

и вечно у счастья есть свой удел
счастливый, а может нет…
кто-то с пеленок худел не у дел,
кому-то удачи свет!

вот так и выходит: счастливчик сам,
он даже фарт умерял,
да, плачет детина по волосам,
а голову потерял!

но это ведь тоже твоя судьба,
записана в твой журнал,
и это конечные отруба,
что выделил трибунал.

а вот этот ферт несчастливым был,
такая его стезя!
в таких неудачах он с детства жил,
что и поплакать нельзя…

но и несчастнейшему из людей
однажды прийдет лафа,
когда в реестре последних вестей
выпадет счастья графа…

но это ведь тоже твоя судьба,
записана в твой журнал,
и это конечные отруба,
что выделил трибунал.

А под праздником ночь, с нею целых два дня!
Этот праздник в единственном роде!
Наконец прекратится возня, суетня,
Наконец завершится мотня, трескотня!
Благодать утвердится в народе.

Мы присядем за стол, мы бокалы нальем,
С оливье, да с нарезкой-колбаской…
И цензурно вполне каждый пьет о своем,
И довольны вдвойне заедаем-жуем,
Кто с опаской, а кто-то с побаской…

С Новым годом! За счастье! Встречаем! Ура!
С Новым годом! Встречаем! Встречаем!
И шутихи гремят во дворе до утра,
И поток угощений, огней и вина
Нескончаем, мой брат, нескончаем!

Но и в вечер такой гаснет чья-то звезда,
Ведь не спит темный горестный вестник…
И крылом осеняет нас чья-то беда,
Чтоб уже не забыли о ней никогда,
Чтобы меньше ходил к нам предвестник…

И шумиха, и пена, огни, шум и гам!..
На минуту мы память разбудем…
Этот год вас забрал, но спокойно пусть вам
Будет в дальних краях, спите с миром вы там…
Мы вас помним, мы вас не забудем!

последние листки календаря —
почетный караул навек убывших
людей, событий в памяти застывших,
безмолвно ждущие явленье января.

чем дальше, тем труднее их считать
бумажки эти, символы заката,
последних дней последние солдаты,
последняя не сдавшаяся рать.

такая суетливая судьба
бегущих дней – частичек нашей сути,
застыла часовыми в этой смуте…
остатки армии – штрафная голытьба.

быть может, это все же благодать:
молчать, смотреть и видеть недостатки,
не дни листать и не считать остатки —
нам впору уж календари считать!

Вы сегодня извините,
я сегодня очень занят,
просто множество вопросов
накопилось за три дня,
солнце нынче уж в зените,
а меня дорога манит,
и команда в сто матросов
ждет на мостике меня.

мы сегодня спорим с бурей,
мы промчимся через штормы,
и сегодня вал девятый
не опасен нам ни в чём!
ждут средь волн нас сотни фурий,
вызывают звонким горном!
сам Нептун ждет бородатый,
манит в царство калачом!

а еще нас ждут пираты,
в море злобные корсары,
флибустьеры и бандиты
на зеленых островах.
там закопанные клады,
там циклопы, и пожары,
и опасные джигиты —
проворонишь – дело швах!

а на утро я свободен,
утром просто безработный,
утром с самого начала,
утром с раннего утра,
я пока на все пригоден,
а с сутра и беззаботный,
да пока не накачала,
а она качать скора!

я бегу скорей к любимой,
я к ней падаю в колени,
я прошу ее быть доброй,
пощадить мой организм!
говорю приму я схиму,
говорю, что не от лени,
говорю не будь ты коброй
и с небес спускайся вниз.

мой диванный флот красивый,
он стоит готовый к бою, он
у двери у балконной
рядом с ящиком ТВ…
просто мы вчера по пиву
выходили со стрельбою,
добежали до Сайгона,
и вернулись на брови!