Валерий Молчанов - О прошлом и быль и небыль

Привычно зеленели ели,
Предраспускались тополя.
Но где-то там, в конце апреля,
Забыл я, нежную, тебя.
И слёз твоих не замечая,
Чтоб я не чувствовал стыда,
(Опять, как в юности, страдаю)
Любовь ты в жертву принесла.
Но поздно, не найти прощенья,
Нет в мире сил меня простить.
А может быть, ты хочешь мщенья?
Сам отомстил, а надо жить.
Как я бежал, с какой надеждой
На выпускной июньский бал.
Не улыбнулась ты, как прежде,
И жизнь пуста, как выпитый бокал.

Я не услышу больше: «Здравствуй!»
Губ нецелованных мольба.
У врат церковных с тихой паствой
Стоит неслышная луна.
И вспоминать не надо прошлое,
Напрасно душу бередить.
Так в поле под слепой порошею
Ничто уже не возродить.
И юности шальные ужасы
Упали мягко в вечность звёзд.
Обрывки мыслей тихо кружатся,
И нежный запах глупых грёз.
Что в этих днях, замёрзших и глухих?
На улице декабрь, как сатана, смеётся,
И наша трепетность, и этот нежный стих
Ни в чьей душе уже не отзовётся.

И вот, не выдержав погони,
Далёкий слыша плач невест,
Упал, раскинув руки, воин,
Тотчас родился символ – крест.
Прости, я не снимал тебя с креста,
Я, как и ты, был преданный друзьями.
Прости, а видели в тебе Христа?
Ты бросил мир, истерзанный страстями.
Дух Божий, дьявол, чёрт, иконостас,
Нет, словосочетание не странно,
Прости, спрошу: «Что ж ты, Христос, не спас
Крестителя Иоанна?»

Горький, холодный запах
Прогнал в небытиё апрель.
И с ним ушла, дрожа от страха,
Пропала жаворонка трель.
Весна приносит грусть тугую,
Щемящим злом душа полна.
И мужа я к тебе ревную,
Как берег глупая волна.
Не соврала, не огорчила,
В слезах назад не позвала.
Зачем же так? Ведь ты любила…
В тот день черёмуха цвела.

Закружит пурга, запоёт,
Заблужусь, и никто не найдёт.
Колокольного звона не слышно,
Лишь снега улягутся пышно.
Потихонечку ночь придёт,
И луну успокоит ветер,
Улыбаясь, над миром пойдёт,
Всё зажжёт белым-белым на свете.
За сугробами скроется тень,
Приподнимет ресницы заря,
Под лучом засверкает день,
И заплещут снега горя.
Дым из труб поплывёт в небеса,
Душам грешным покажет дорожку.
Солнце тихо уйдёт за леса,
И засветит теплом окошко.

Ты полюбила тихо, искренне,
А я ту святость не сберёг.
Зима, как белая зайчиха,
Среди дорог.
Не верится, совсем не верится,
Что столько лет
Смотрю, как звёздная Медведица,
На белый свет.
Но жизнь не перепишешь заново,
Как то письмо.
Навеки вьюжной белой замятью
Всё занесло.

Ветер листья кружит пятачками,
Вся промокшая бродит коза.
Эта осень с босыми ногами
Небу смотрит в пустые глаза.
Картинкой из детской книжки
За речку уходят кони,
Как стриженого мальчишку,
Гладит ветер скошенное поле.
Осины Покров трезвонят,
Стучатся морозы грозно,
А глупые рыбки весело ловят
Упавшие с неба звёзды.
Ввечеру зачернели просини,
Над лесами вороний гай.
Помнишь, Галька, как той осенью
Листья сыпятся через край?

Кресты и мрамор – просто камни,
Шекспиру, мир, не прекословь.
Не понял он, мальчишка Гамлет:
Жизнь коротка, как первая любовь.
Когда исподтишка наточат вертел
Или рогатиной припрут в углу
И спросят: «Что важнее смерти?» —
«Любовь!» – отвечу и умру.
Сказал Экклесиаст: «Всё суета сует»,
Но реснички березка подкрасила.
Не прошу, но разок позвони на тот свет.
Знаю сам, что несу напраслину.

В открытых окнах лунная весна,
Твой силуэт с черёмуховой веткой.
В такую ночь Бог не дал людям сна,
На лунный свет молились наши предки.
Роса и свежесть – колдовство,
Ещё чуть-чуть – заря откроет веки.
К нам счастье в эту ночь пришло,
Не повторить его вовеки.
Я в комнате один и ты одна,
Чуть бродит майский запах шалый.
Мы выпьем эту ночь до дна,
Разбив о звезды вдребезги бокалы.

Косари с плеча косой,
Им покой неведом.
Плачет трепетной росой,
Рассмеявшись, небо.
Звёзды редкие горят,
Счастье, Боже правый!
И дурман-аромат —
Скошенные травы.
Лунный бубен уплывает,
Утро красно синевой,
Время тихо замирает,
Помирив меня с тобой.
Неужель тебя я встретил?
Над рекой тумана шаль.
Ты теперь одна на свете,
Ты прости меня, печаль.
Юность, суеверия, надежды и стихи,
Но только лишь во времени
Состарились грехи.
Мало помним мы про них
И грешим по-новому,
Но я ревную молодых
За то, что они молоды.

Осенний дождик красно-ржавый,
И снова память болью бьет,
Как, замаравшись в блестках славы,
Я предал первую любовь.
Ты не мани меня, не смей,
Забыл я три твоих словечка,
Лишь жаль бумажных голубей
Да той оплывшей свечки.
Не верю я в прощенье неба,
Но ты прости, любовь моя.
Судьба – она и быль и небыль,
Напрасно ты меня ждала.
Я изменил, но ты не плачь,
Не надо жалоб и молений.
Вот потому и виден всем палач,
Что жертву ставит на колени.
Я напишу вам все равно
И о любви, и о печали,
И память бросит вам в окно
Письмо из юношеской дали.

Нас пугают парадом планет
И людьми, одетыми в чёрное.
А сверхъестественного в мире нет,
Есть только ещё непознанное.
Что жизнь? Улыбка Джиоконды?
Что смерть? Улыбка сатаны?
Что, честь и совесть не пригодны
Для потерявшей стыд Земли?
Я побывал во всех иных мирах,
И это не маразм, не хулиганство,
Ведь мысль разносит в пух и прах
И время, и пространство.
В тёмном небе лунная брошка,
Что мне тот да и этот свет?
Я катаю пространство в ладошках
И хочу налепить планет.
Явишь ли, Господи, мне свой священный лик?
Я телом к матери-земле приник.
«Я не боюсь!» – несётся в вечность,
Как звериный рык.
«Я – человек! Я грешен и велик!»

Закат багровой пятернёй
Сгребает листья.
Вдали над серою стернёй
Раздался выстрел.
Хвосты последних птичьих стай
Растают.
Вернутся ль снова в отчий край-
Не знают.
Пора уйти из этой жизни
Навсегда.
Бесцельно, глупо, кое-как
Бредут года.
И мне так больно, что уже
Не суждено
Забросить ветвь черёмухи
В окно.
А даль тех лет задумчиво
Светла,
Как в детстве, ветви свесила
Ветла.
Зачем ты навсегда ушла
Тропинкой той?
Всё унесла, оставив жить
С душой пустой.