Александр Клюквин - Исповедь змееносца

Он ждёт не дождётся рассвета,
Он видит другие миры.
Всю ночь путешествует где-то
Заложником странной игры.
Он знает большие секреты,
Он слышит во снах голоса.
А утром он ищет ответы,
Они в большинстве – чудеса.
Он помнит весь смысл откровений,
Он верит нелепым словам.
Среди бесконечных волнений
Разносит все сны по углам.
Он мог бы по праву гордиться,
Он мог бы другим рассказать.
Но тайной делиться боится,
Надёжней и проще молчать.
Он видел запретные были,
Он чувствовал странную суть.
Промеж облаков древней пыли
К перу да бумаге был путь.
Он в сумраке утреннем таял,
Он весь уходил в письмена.
Себя алфавитами маял,
Стараясь понять имена.
Он верил в полезность писаний,
Он свитки прилежно хранил.
Терзаясь годами исканий,
По снам неустАнно бродил.
Он жаждал всё новых видений,
Он знал, что найдёт нужный сон.
И шёл по следам поколений,
Что жили с начала времён.
Он трепетно чтил все запреты,
Он пазлы из снов собирал.
Наних были даты надеты,
Сургуч под печатью лежал.
Он был собирателем сказок,
Он верил, мечтал и писал.
Пока под укорами масок
Обратно в свой мир не упал…

Привычным жестом осеняясь,
Встречаю пламенный рассвет.
В немом смиреньи зарекаюсь,
Упрямо веруя лишь в свет.
Блуждаю в жизненных причудах,
Сбиваюсь иногда с пути,
Горю в заглазных пересудах,
Мечтая свой маяк найти.
Слепыми маршами грохочут
Чужие судьбы без конца.
Прикрывшись масками хохочут
ПредАвшие в себе Творца.
Но сёстры белые ворОны
Не этим миром рождены.
Не алчут восседать на тронах,
Духовно не разорены.
И не бывать победе черной
Покуда молятся они
За чистоту души просторной,
Не прозябая свои дни.
Так пусть-же будет не напрасна
Их капля света в море тьмы.
И станет речь их громогласна
В обители мирской тюрьмы…

Все слепо ждут от жизни чуда,
Не замечая за собой
Ни лжи, ни алчности, ни блуда —
Нажиться всласть любой ценой.
Константа бытия забыта
Во имя праздности души.
А ту уж продают открыто
За пыль в глаза и куражи.
Миазмы пафосных канонов
Растут в сознаньях, как грибы.
Но в мире нету столько тронов,
Чтобы пресытились умы.
В каком сейчас мы круге ада
Колонной маршируем вниз?
И сколько нам несчастий надо,
Чтобы изжить людской каприз?
Такое время нам досталось —
Трагикомичный балаган.
Добро и зло перемешалось
И каждый от свободы пьян.
Нисколько не редеет племя
Охотников за миражом.
Как будто отравляет семя
Сам бес тираж за тиражом.
И бьются люди меж собою
За лучшие свои миры.
И не простит изгой изгою
Чужие – душ и тел – пиры…

Кто пишет наш земной сценарий,
До боли закрутив сюжет,
В котором суета метаний
Не утихает много лет?
Кто наши чувства в нас влагает,
Желая сделать нас светлей,
И кто в соблазны вовлекает,
Поставив жизнь меж двух огней?
Кто движет нашею судьбою,
Даёт увидет свет дневной,
И кто ошибкою лихою
Всей жизни рушит ровный строй?
Кто дарит нам моменты счастья,
Свой лик в безвестности храня,
Кто драматичные ненастья
В наш мир бросает, свет браня?
Кто наши души заставляет
Молиться, верить и любить,
И кто смеяться наставляет,
Когда пристойней бы завыть?
Кто нам является основой,
А кто лишь видимость её,
И чьё в конце услышим слово,
Познав отчаянье своё?

Всю жизнь ва-банк, напропалую,
Зато не между двух огней,
Пытаюсь обмануть кривую
И постовых на ней – чертей.
Пожар мостов согреет спину,
Когда замёрзнет всё в груди.
И лень искать уже причину,
Ведь столько следствий впереди.
Моя звезда дает зелёный,
Когда блуждает бренный ум.
И весь маршрут свой немудрёный
Живу в преддверьи новых дум.
О чём еще душе терзаться,
Как не о неба глубине?
И как соблазнам не поддаться
На нашем захолустном дне?
Да, с паранойей можно спорить,
Но с каждым разом всё трудней.
А если так, то и минорить
Всё веселей и веселей.
Топтаться пОмиру кругами
Не мной заслуженный удел.
Мне не претит дружить с врагами,
Когда их опыт одолел.
Но скучно, как ужасно скучно,
Пытаться мир свой обьяснять
Тому, с кем сердце несозвучно,
И с кем не хочется летать…

Живу мечтами, как мальчишка.
Лишь в них я нахожу покой.
И пусть увлёкся ими слишком,
Не нужно жизни мне другой.
В мечтах я вижу постоянство
Своих незыблемых идей.
И непорочное убранство
Заблудшей Родины моей.
Пускай я белою вороной
К мечтам своим сквозь боль лечу,
Зато не в клетке золочёной
Душой двуличью дань плачу.
Не убежден нисколько ложным,
Смешным мне пафосом толпы.
Лелею счастьем невозможным
Осмысленность своей тропы.
Фантомами в груди теснятся
Бессилье, загнанность и боль.
Но не с руки сейчас сдаваться —
Ещё терпима жизни соль.
Пусть бьются в спину мне усмешки,
Непониманием разя.
Злорадствуют надменно пешки
Плевавшего на них ферзя.
Но непокорный ложным дивам,
Мой дух смеётся им в ответ.
Корыстным вопреки мотивам,
Он почитает правды свет…