Андрей Кайгородов - Великий некроромантик

В вашем милом личике
Бледность и усталость.
Всё казалось вечностью,
А осталось – малость.
Как в какой-то повести
Злой и не понятной
Вы лежите в гробике
Чистой и опрятной.
Чьи-то губы алые
Лоб ваш покрывают,
Чьи-то руки жаркие
Слёзы вытирают.
Только вам не ведомо,
Вот какая жалость
Что на вашем личике
Бледность и усталость.
Зеркала завешаны,
Всюду тишина
И лишь кто-то скажет вам
Тихо, не спеша
Упокойся с господом,
Бедная душа.

Насыпь мне сахара
Три чайных ложки в чай
И выпей залпом.
И мяч на дерево,
Как гусеница в май.
Питаясь хвоей,
Твоё ли тело вылезет смеясь
Из кухни душной,
И ты ль взлетишь
Чтоб завтра опуститься в грязь
И быть уж никому не нужной.
Но ты не плачь.
Ладонь моя тебя согреет,
И хоть на несколько минут
Вдруг станет и тебе теплее,
И ты уже не выйдешь вновь
Из старой кожи,
А я иголкой заколов
Тебя в коробку жить положу.

Ты мудр, как капля весенней росы,
Уснув, проснулся и смотришь сны.
Это вечное счастье летящих стрекоз,
В целомудрии бархатных роз
Бесконечность безумной ночи.

Спи Юпитер, сожравший свои города,
Это варево скорби лечит тебя,
Этот воздух опухший от криков и слёз,
Мёртвых, трупных выдохов звёзд,
Утопающих в месиве дня.

Он приходит как слон,
Увидевший мышь.
– Ш, ш, ш, ш,
– Я сплю.
Кричишь ты ему.
Он бьёт своим лбом
О бетонный пол
И шепчет: – Я слышу тебя.
И ты умираешь
Со спокойной душой,
Не смея закрыть глаза.

Я синим мрамором плечей твоих разбужен
И вскрыт мой череп бритвой твоих глаз,
Мой бездыханный труп в тисках твоих задушен
И адским пламенем в ночи
Сверкает твой дряхлеющий алмаз.

Тропою гусениц,
По следу носорога
Я отыщу тебя
В лесах седой тайги,
И знаком будет мне
Последняя охота
И флагом будут
Твои грязные трусы.
Я разорву глазами твоё тело
И разбросаю прах его по пням
И вознесусь как звёздочка на небо
И выпаду росой к твоим ногам.
Ты цветом маковым
Поклонишься мне в пояс
И влагою напьёшься до пьяна,
И нас на свете будет уже двое
Не только ты, не только я.

Не смея увидеть в твоих глазах страх,
Я пройду мимо веток, держащих твои уста,
Я напою с ладоней каждый твой лист,
Я омою каждый твой куст
Перед тем, как сжечь и когда
Последний уголёк слетит с твоих плеч
Я лягу в гроб и закрою глаза.

Я помылся, стал ли я чище,
Ты пернатая, дикая тварь
Угости меня порцией яда.

Припадая к твоим ногам,
Я смеюсь над собственной тенью.
Она плачет над телом моим вознесясь.

Моё Я за бетонною дверью
Распласталось на ржавых гвоздях.

Третий глаз я замазал слюною,
Чтобы спрятаться в радуге сна
Я достал до небес звуком флейты,
Моё тело примет земля.

И пробьёт мой росток в толщу грязи,
Из земли вознесясь до небес
И взойдёт моё алое солнце
И уже не погаснет вовек.

Цветёт моя бузина,
Не сладка и не горька,
Не песен и не стихов,
Не ягод и не цветов.
Лишь смерть подходит к ветвям
И сушь подползает к корням.
Растёт моя бузина
Средь падали и воронья
И орошая слезами её
Я тоже цвету как она.

В канаве солнце грелось
С червями и землей,
Я шел домой по небу,
Ты резалась травой.

Рекою плыли дети,
Сморкаясь и смеясь,
Им тихо пели звезды,
Ласкаясь и светясь.

Я змеей ползу по земле,
Еропланом летаю по небу,
Я противен и ей и тебе,
Я пускаю в кровь спирохету.

Я бочком уползаю на юг,
В предвкушении легкой победы,
Я не ворон, я маленький жук,
Живущий под ласковым небом.

Призрачным поленом по спине
Ударила меня моя тоска,
Я решил подумав МЕ и БЕ
Далеки, как два материка.

На столе засохший натюрморт,
В голове прокисший хлеб,
МЕ и БЕ взбираясь на комод
Говорят о том чего уж нет.

Нет земли в потоке мутных дней,
Нет воды безжизненных речей,
Нет ни МЕ ни БЕ есть нота ЛЯ,
Остальное до хуя и ни хуя.

Я жёлудей бессмысленное племя
Плевать готов, готов плести для вас
Веселый сказ про паутину света,
Которая сожрала нас.

И брызжет сок бессмысленным лекарством,
И крошится корнями труд,
И восседает вечное Оно на царство,
И зверь плетет узоры мрачных пут.

Пчелка летит вокруг головы,
Моя голова хранящая сны,
Три лабиринта, семь тысяч замков,
Я тараканом ползу по стене.
Где ты?
В каком из шести путей
Задохнулась твоя душа?
Я прошел мимо дней,
Застрявших гвоздями в руках.
И алая кровь твоя
Падала в солнечный диск
И писк комара
Дрожал в чьей то костлявой руке.
Хранилище трупов и слез,
Земля пожирающая себя,
И в этом сладком вареве грез
Ты тонешь в грязи бытия.
Птица, несущая мудрость,
Заяц, таскающий трусость,
Скалы, вобравшие вечность,
Все погружается в хаос
И замыкается в круге
Вечного сладкого сна.

Милая, выгляни в окошко,
Смотри там наша кошка.
И опять идет розовый дождь,
Ты любишь когда он приходит внезапно,
Бежим же скорей.
Возьми с собой хлебные крошки,
Мы покормим его с ладошки.
Мы растворимся как сахар
В его теплой воде
И поплывем ручьями по грязным канавам
Пустых кварталов,
Прочь от рук глаз и ног.
Мы будем водой
И наша святость и наша любовь
Будет вместе с нами
Гулять и смеяться, страдать и печалиться.
Бросим теплую печку врагам,
Пусть они греют дряблые кости.
Милая скорей, смотри он улыбается нам,
Он приглашает нас в гости.
Бежим же, бежим,
Но ты вновь ускользаешь
Водой меж пальцев
И уплываешь с дождем.
А я, я опять остаюсь в пустоте
И нет ничего, лишь смерть
И розовый дождь льется
Воспоминанием о тебе.

Сегодня день такой же, как вчера.
Сегодня день совсем, совсем иной.
И то, что будет завтра
Уже когда-то было
Может, не со мной.