Сергей Семенов - России низко поклонитесь: Владимир Путин вас спасет

Видно, было душе томленье.
Видно, мало веселых дней.
А простое умиленье
Растрезвонил соловей.

Видно, речки им было мало.
Видно, море далеко.
Видно, горечь очень достала,
Опоганила лицо.

Я задумчиво с годами,
Даже ночью, говорю
И холодными руками
Тихо трогаю луну.

Я прошу волшебный ветер
Мне ответить на вопрос.
Почему я в этот вечер
На полдюйма не подрос?

Я хочу любить один
Женщину красивую.
Хотя полный это вздор,
Не любить любовный хор.

Увлеченно хором петь
Учат в школе рано.
И всегда надо терпеть,
Если болит рана.

Я хочу любить одну
Женщину красивую,
Раздирая тишину,
Раздевая милую.

Увлеченно хором «жрем»:
Запивая пивом,
Воблу старую сосем
С незнакомцем сивым.

Я хочу любить всегда
Женщину красивую.
Упускать ее нельзя,
Даже несчастливую.

Не люблю любовный хор
И лесную баню.
Надо мной «весит топор»,
А «разрубит» Ваню.

Согрешила, согрешил:
Мы с тобой раздеты.
Нам с тобой весь мир не мил:
Презирают дети.

Почему встречаться здесь
Суждено нам долго?
На березу мне залезть,
А тебе в берлогу.

Холод трогает тела.
Замерзают души.
Под березу ты легла.
Видно, там посуше.

Ветер бьет тебя в лицо,
А меня в затылок.
Было нам нехорошо,
Словно без посылок.

Виноваты мы вдвоем:
Тайные измены.
Скоро кровью запоем.
Скоро перемены.

Лес нахмурился, седой.
Видно, недоволен.
Окропил вновь нас водой.
Видно, снова болен.

Охватила сердце злость:
Дикая обида.
Словно в горле чья-то кость,
Но не подам вида.

Я обиду «проглочу»,
Затаю надолго,
Потом тихо отомщу,
Пока течет Волга.

Полноводная река —
Русское раздолье
Пожалей хоть раз меня:
Соберу застолье.

Буду пить один в лесу,
Буду материться,
Нарушая тишину,
И себя стыдиться.

Почему такой я злой?
Почему зверею?
Почему я с молодой,
Почему робею?

Охватила всего злость:
Нет конца, нет края.
А вдали белеет кость:
Убита молодая.

Три француза, друга закадычных
В старинном Париже.
Три голоса тихих, но зычных
Слышатся ближе и ближе.
1 друг: «Сука, стерва, проститутка.
Все в одном лице?»
2 друг: «Мне сказали: это шутка
О муже подлеце».
3 друг (муж): «Я, конечно не поверю,
Стану проверять
И за все соседу-зверю
Готов в морду дать».
Подходит сосед:
И взревел сосед упрямый:
«Я не при делах.
Может быть, когда был пьяный.
Кровь вот на руках.
Не хотел я трогать, сами
На меня бросаются,
Берут рьяно все руками,
Губами касаются.
Сонной кофе предлагаю:
В нем снотворное.
Потом нежно наклоняю,
Любовь ртом проворная.
Во рту быстро возбуждаюсь:
Радость от разврата.
И поэтому я каюсь:
За грехи расплата».

Очень греться не люблю
Я в чужой постели,
Обожаю лишь свою,
Чтобы сны взлетели.

Снится тихий городок,
Озеро большое.
И мальчишка с ноготок
Думает, что море.

Снится: в школу я пошел.
Первые тревоги.
Что-то новое нашел.
И сильнее ноги.

Снится первая любовь,
Поцелуй невинный.
И пролита чья-то кровь:
Дурман во мне винный.

Снится воинский призыв
И стальные нервы,
И ночной печали взрыв,
И убитый первый.

Снится мне, что я живой
Возвращаюсь в город.
Снится мне, что я седой,
Хотя очень молод.

Ревность в сердце родилась,
Хотя уже старый.
Душа с петель сорвалась:
Вот такой я малый.

Понимать я не хочу:
Потерял рассудок.
В бездну вечности лечу,
Как простой «ублюдок».

Ревность терпеливо ждет
Сильных потрясений
И по гордости пройдет,
Как поток весенний.

Бесполезно говорить
Слова оправданий.
Тяжело, наверно, жить
В пелене рыданий.

Ревность душу обнажить
Не всегда готова.
Только мне как дальше жить,
Выбравшись из рова.

Недоверие мое
Растоптало душу.
Мое старое лицо
С грубостью о сушу.

Вецмезони, мой друг, Вецмезони,
Одурачен словами любви.
В море чувств мы вместе не потонем,
Не хлебнем равнодушья нужды.

На развалинах дикого рая
Новый дом не построим вдвоем.
Ни желаний, ни страсти не зная,
Мы оставим все на потом.

И не будет прогулок безумных,
И не будет черных ночей.
Для хороших и очень умных
Что-то тихо споет соловей.

Вецмезони не ты, Вецмезони,
Не пространство далеких миров
Нецелованных грубо не тронем,
Не коснемся грязью их ртов.

Ошарашено слабостью время.
Это время прожить нам дано.
И разврата тяжелое бремя
На родное плечо легло.

Что ж, скрипели недаром зубами,
Рвали нежных желаний белье.
Крепко сжатыми кулаками
Сильно били прямо в лицо.

Вецмезони – последнее счастье
И рассвет голубой на заре.
Вецмезони не любит в ненастье
Обращаться с молитвой к судьбе.

Дожидаясь роскошного утра
И прилива волшебных сил,
Поступает, наверно, мудро,
Что прощенье за грех попросил.

Я не знаю другого создания
В этом мире желаний, страстей,
Чтобы так прилагало старанье
Для приема хороших гостей.

Чтобы горечь и грусть растопило,
Чтобы море волнительных чувств,
Чтобы в холоде тел пробудило
Жар любви и безумства хруст.

Вецмезони – последняя радость
И последняя дикая страсть.
А потом бесконечная слабость
И горячая трезвости власть.

И вернется в сознанье рассудок,
И глаза подобреют от роз,
И достаточно сотен минуток,
Чтобы вовсе остыть в мороз.

Огорошила ночью супруга:
Надо позу любви нам сменить.
Попа очень моя упруга:
Ее тоже надо любить.

Для меня это ново и дико:
Сорок лет было все хорошо.
Развернулась любимая лихо:
Я не вижу ее лицо.

Подчинись, если женщина просит,
Сделай так, как сказала она.
Словно в поле наложница косит,
И махает серпом рука.

Извивается тело большое.
И привычен телу полет.
Только где познала такое?
И ругается грубо рот.

Ошарашен познаньем супруги.
Сорок лет я не знал ни о чем.
Ягодицы ее упруги.
И владеет красиво ртом.