Римид Нигачрок - Фантазия чувств

Семь тысяч мыслей в миг один, нейроны
В бульоне тока крови бешено искрят,
И вспышки кадров в радужной короне
Следы времен любых картинок наугад,
Во мне и вне меня, я будто посторонний.

Кипенье свяжется в цветное ли звучанье,
Иль чувства мыслью слова форму обретут,
Иль исключительно присутствует случайность
Стремительных нейронов устремленный труд.
Я пару-тройку мыслей выхвачу нечаянно.

На ниточке – узелки,
Узелочки на память.
Воспоминаний пламя,
Какофония – музыки.

Клочки и обрывки,
Лестница без перекладин,
Время слижет гладью
С пережитого сливки.

Сразу – как обухом – тук!
Прорвутся из хаоса звуки,
Бросаются к ручке руки,
Неуловимый щемящий звук.

В голубизне, как замрет паденье,
Вот оно! Ждешь ненасытно,
А рядом, прищурься, не видно,
В свободе на веки пленник.

Обрывки, осколки, фрагменты —
Это картина иная,
Не настоящая, знаю,
Чаяний всех рудименты…

Такое чувство, будто бы играю
Заранее написанную роль,
И если текст забуду, то подскажет
Слова невидимый суфлер,
Как выхожу за рамки пьесы,
По мне ударит тот час боль,
Мол, долг кармический исполни,
На то есть с небом договор.

И длится век мой ожиданьем,
Когда я стану сам собой,
И не по воле скрытой, тайной,
Начну я действовать свободно,
И все, что грубо навязали,
Висеть не будут надо мной,
Как черновик могу исправить,
Переписать как мне угодно.

Верно ли двойственное чувство,
Иль разум ищет оправданье,
Скрывая страх перед кончиной,
В бессмертье хочется поверить,
Но каждый день он наблюдает,
Как тело дрябнет увяданьем,
Оно погибнет, как носитель,
Пред ним откроются ли двери?

Чем объяснить мне ощущенья,
Мол, не свободен, роль играю
Один из многих в данной пьесе,
Где всё прописано дотошно,
Спектакль кончится, и только
За ним наступит жизнь другая,
Сменив одежду, маску сбросив,
Тогда и быть собою можно!

Ну, ты душа моя хитришь,
Сумела все так перепутать,
Когда нет страсти, нет уюта,
Живешь страданиями лишь.
Внушала мне искать покой,
Нашел его – и сам не свой!
Ну, ты, душа моя, хитришь!

Наверно, зря я упрекаю
Тебя, незримая душа!..
Что говорю, и сам не знаю,
Что хочешь ты, не понимаю.
Куда-то мысли все спешат,
Побег из рая прямо в ад.
Тебя я зря так упрекаю…

Земные сроки в сорок лет,
Душа, ты просто не заметишь,
Другие цели на примете,
А то, что я уж телом дед,
И у детей свои уж дети,
Тебе как будто и неважно,
Не утолилась будто жажда
За эти сорок с лишним лет.

Опустошенная душа огнем самокритичным
Молчит…. Пустыни мертвый край горелый
Безжизненный. Спит, ест и пьет живое тело.
И «Я» на троне переменных чувств и взглядов
Взирает, думая, где, как и что разрушить надо
Души опустошенной огнем самокритичным…

Из тверди ли глубин, сквозь черный пепел
Родник в щелях по капле торит путь наружу,
Ему и свет, простор и воздух свежий нужен,
Себя отдать и семени, и корню без остатка,
Он на любовь души ответной очень падкий,
И оживит и твердь глубин, и черный пепел.

Лицо души я не увижу,
Лицо же тела предо мной.
Чего я больше ненавижу,
Слепых эмоций иль покой?
Душа желала проявиться,
Пока была так молода,
А мне приспичило стыдиться
Её святых плодов труда.
Гляди в глаза, увидишь душу,
Так говорит, кто понимает,
И не слова, а тон их слушай,
Душа открыта, но немая.
Болтает ум, он многословен,
И потому что чувства прячет.
Кто фальшь, иллюзию уловит,
Разоблачит, смолчит, но зрячий.
Смотрю в глаза свои, не лгите,
Я перед зеркалом, и что же?
Любви хочу, мне помогите!..
Вы откровенно лжете, боже!
Там грусть, обида и печали,
Черты души ли это светят?..
Вы сами часто замечали,
Глаза на вас смотрели эти?!
Черты лица – следы отметин:
Желанья, страсти, горе, боль.
И трижды больше взяли дети,
Как расшифрованный пароль.
Там вы – и стыдно, очень горько
За неудачи, за измену…
Кричали гости: «Горько, горько!..»
И поцелуй навеки ценный.
Душа целуется с душой —
Прикосновенье губ холодных…
Холодных? Нет! Мне хорошо!..
Потом уж будет как угодно,
Когда всё станет это прошлым.
Лицо души – глаза и нежность.
Сейчас мне гадко, низко, пошло.
Прозреть на миг так неизбежно!

На шпильку острую нанизать
Сто тысяч слов, убить их разом!
Лицо души – судьбы сюрпризы,
Лицом же тела – безобразен…

А нужно знать ли больше, чем я знаю,
Дадут ли знания мне смелость и покой,
И после жизни жизнь ли есть еще иная,
Просить ли знанья, тайну, мол, открой?

Допустим, разумом уверовал в бессмертие,
Что тело временно для духа есть обитель,
И часть души моей в свою впитают дети,
Сомнения снимет ли подобное открытие?

Зачем тогда цепляться за желанья,
И достигать бесчисленные цели,
Когда ты знаешь тайны мироздания,
Что временщик ты в смертном теле?

Простил и попросил прощенье
У всех с кем был когда-то связан,
Ослабло к прошлому влечение,
И легче на душе и грустно разом.

Болезнь – это отклонение от нормы,
Следствие неправильного поведения,
Искаженье особо идеальной формы,
С разумным правилом несовпаденье.

Эталон будто есть у природы особый,
Независимый он, божественной сути;
Он анализ, оценка, сравнение, проба;
Инструкция, указатель на перепутье.

Но болезнь – это творчества сила,
Вдохновительный стимул некий,
Чтоб от спячки душа пробудилась,
Дух чтоб креп от борьбы в человеке.

Болезнь – айсберг, теченьем влекомый,
Физический недуг в сравненье ничтожен;
Пусть изящен фасад у телесного дома,
Душу, фундамент, болезнями гложет.

А внутри боль под замками запретов,
Стыд и срам отражен в зеркалах,
В добродетель там страх разодетый,
И злоба во взгляде, и лесть на устах.

Эти болезни – душевного рода
Тщательно скрыты, носить тяжело.
Золотоносная для поэтов порода,
Они вдохновитель, а вовсе не зло.

Гений – болезнь, отход от нормы,
Братья ему – идиот и юродивый.
И стих сам особенно вздорный,
А начинался умно он, вроде бы.