Римид Нигачрок - Стихи. избранное

А внутри боль под замками запретов,
Стыд и срам отражен в зеркалах,
В добродетель там страх разодетый,
И злоба во взгляде, и лесть на устах.

Эти болезни – душевного рода
Тщательно скрыты, носить тяжело.
Золотоносная для поэтов порода,
Они вдохновитель, а вовсе не зло.

Гений – болезнь, отход от нормы,
Братья ему – идиот и юродивый.
И стих сам особенно вздорный,
А начинался умно он, вроде бы.

Похвала болезни?.. Умалишенный!
Болезнь – это нечто позитивно плохое?..
Взирает святой так печально с иконы,
Боль себе заберет, чтоб нас успокоить.

Я привык к Земле родимой.
В галактических просторах
Мне летать душою скоро,
Век дожив необходимый.

К телу так привязан крепко,
Что боюсь его покинуть,
Так влюблю его, как сына.
Во Вселенной плавать щепкой

Между звезд в пыли и стуже?
Не уйду с Земли далече,
Может, выпадет мне встреча,
Может, здесь кому-то нужен.

Я приду к вам, позовите,
Не словами, но любовью.
Так начну писать я повесть
В теле новом старый житель.

Как сойду с Небес на Землю,
Так забуду быль и небыль,
Сохранить всю память мне бы,
Было, что со мной, приемлю.

Но законы мирозданья
Личность тела уничтожат,
Память жизни этой тоже,
А оставят след страданий.

Надо заново учиться
Сознавать, ходить, работать,
И пролить немало пота,
Всей душою в тело вжиться.

Всё по кругу, но иначе,
Детство, юность, старость, смерть,
Чтоб достойно жить суметь.
Вверх и вниз душа всё скачет.

Ирония злая с обидою слита,
Ирония с юмором самозащиты,
Ирония та, что теряет надежду,
Ирония всякие носит одежды,
Обманчива, будто беспечна,
А злиться, мол, глупо конечно,
Пусть лучшие годы промчались,
Ирония смеха с налетом печали,
Увы, нам совсем не лекарство.
Самоирония друг мне, и баста!

Мне бы с ума сойти от радости умиленья:
Мои прочитали стихи Настоящие Поэты!..
А я не тронут вниманьем их к сожаленью,
Это гордость во мне, или дурная примета?

Художник-поэт тонко-ранимое существо,
Критики малой, даже намек не переносит.
Вдохновенный дух, талант, ума мастерство —
Атрибуты Настоящих Поэтов. А все прочие

Рифмачи, увы, посредственно графоманы.
Это и честно и справедливо, самокритично.
Потому-то вниманием таким и не обманут,
Но так выговаривать вслух, увы, не этично.

Мне терять как бы нынче особенно нечего,
На Олимп так с рожденья дорога заказана,
На Пегасе в Парнас? Харизмой не меченый.
Принижать себя, знаю, смертельно опасно.

Ну, конечно же, рад, что хоть кто-то читает,
С кем-то надо сравнить и возвыситься тоже.
Ах, поэзия – чудо, прекрасна страна золотая!
Это гордость во мне, иль обидою гложет?..

Простите же, что ваши ожиданья
Невольно обманул и в этот раз.
То слёзы лью, то речи назидания,
То душу выворачиваю, память.
Вы ждете романтический рассказ.

Любви рассказ-историю, конечно,
О чувствах чистых, нежных, непорочных,
О счастье, о мирах загадочных, нездешних.
А я всё о плохом, как бы нарочно,
О чем и молвить, думать грешно.

Пусть намерения благие к гибели ведут,
Пусть пожелания почти не исполнимы,
Желаете найти вы сказку, может, тут,
В утопию поверить вам необходимо.
Простите же за мой напрасный труд.

Неизменно в этом роде
так писал он много лет.
По бумаге ручкой водит
школьник, юноша и дед.

Темы всем давно известны,
темы все наперечет,
Мало слов, а мыслям тесно,
страсть без слов наоборот.

За спиной маячит критик,
тычет в темя: Ты балбес! —
Недовольства злые крики:
Что ты пишешь, что за текст!?

Всё, кричит в ответ, ни строчки,
принуждай не принуждай,
Не рожденный я в сорочке,
не поэт я, так и знай!

Критик враз преобразился,
ангел добрый за спиной:
Отдохни, коль притомился,
ты способный, Бог с тобой!

Пусть пока не получилось,
завтра выйдет, только верь,
Ты накопишь столько силы,
что откроешь в сказку дверь.

Не поверил…, но бумагу
всё марает день за днем,
Напрягает ум, бедняга,
и тетрадки жжет потом…

Неизменно в этом роде
так писал он много лет.
Коли есть нужда в природе,
пишет юноша и дед.

В неком замкнутом пространстве,
В постоянстве слов и дел,
Всплеск эмоций, мыслей танцы,
Вот и весь души удел.

И поток машин различных,
И прохожих малый счет,
Мир вокруг как бы статичный,
Но спешит, наоборот.

Пара-тройка птиц малюток
Ниоткуда вдруг впорхнули,
Им зерна сыпнул как будто,
Прыг да скок, умчались пулей.

В неком замкнутом пространстве
Я живу давным-давно,
Будто не было и шанса
Упорхнуть мне заодно.

Вот оно, глупое счастье —
Безлюдное лето полей.
Прыг-скок по траве воробей,
Клюнул, чирикнул – Ну, здрасте!

Тварь божия, птичка, привет!
Ему до меня нет и дела,
У него есть дела поважней,
В клюве с жучком улетел он,

В гнездо корм понес воробей.
А я здесь остался со счастьем
Средь зелени тихих полей,
Моё – в созерцанье участье

Уход безвозвратности дней.
А нынче ни облачка в небе,
Прохладой течет ветерок,
На годы забыться так мне бы,
Испив глупого счастья глоток.

Говорят, на юг Сибири
Люди едут мыть песок.
А пока ты парень в силе,
Вань, поехать ты бы смог?

Зазывал в артель рабочих
Наш купец, готов рискнуть.
Мы живем уж бедно очень,
Но опасный длинный путь.

Там, на речке, на Амыле,
Говорят, в тайге глухой,
Золотишко люди мыли,
И с богатством шли домой.

Ладно, батя, я готовый
Постараюсь для семьи.
Воротиться, дай нам слово,
Нужда давит, нас пойми.

Верхом, пешком, в телеге
Продвигались на восток,
Степи, горы, топи, реки…
Пропадем, спаси нас Бог!..

Добрались – проходит месяц,
Край земли, медвежий край.
«Будем хату ставить здеся!
Инструмент-ка разбирай!»

Рядом горная речушка,
Сосны, пихты и кедрач.
Бревна тащит на горбушке,
Наш Иван, ого, силач!..