Сергей Магид - Angulus / Opticus. Третья книга стихотворений. 2009–2011 гг.

вот ты рядом.
кладешь мне ладони на плечи.
тяжесть рук твоих греет,
а там, за окном, в декабре
стылый мир пустотою отмечен
как дыра у Адама в ребре.

что же Богом дано
(и что жизнь отличает от ада)?
только то из всего, что давалось бессчетным другим, —
поздних листьев вкосую летящих бравада,
жухлый шепот обид,
страшноватое небо над ним,

только струйки дождя, что сбегают по диагонали
по стеклу,
только книга
в уже устающей руке,
только знанье всего, а особенно – светлой печали,
и горнист одинокий
и голос его вдалеке.

из этноса перебираясь в дух
(и так переходя из века в век), —
пока вокруг живет начальник мух
и в муках умирает всякий грек
у Фермопил, где сводник не пройдет
(но пасаран, князь воздуха и лжец!), —
я здесь, где поместил меня Отец,
Который песнь военную поет.

прощай, мой этнос, одолеть тебя
лишь значит одолеть в себе людей,
по местной родине естественно скорбя,
забыв тепло домашних сверхидей,
взлетев туда, где ястребок, балдея,
оставлен бродским вечно умирать,
чтоб элементом духа стать
в таблице дяди менделея…

троянская война как архетип,
в нем архитипы – гектор и ахилл,
пацан парис, который круто влип,
и лис улисс, который восходил

к богине на беседы, а потом
сходил в бюрократический аид
и джеймсу джойсу ставил там на вид
его поэтику и нравственный содом, —

все так перемешалось! лишь одна
глобализация на всех, лишь общий прах,
в первопрестольной – шустрый вертопрах
с Литейного, – белесая шпана,

мочащая клиентов, ну а здесь…
здесь первозданная глухая белизна
невинных а.с. пушкинских листов,
партикулярных как благая весть,
и ящик мегабайтов на столе,
запоминающий все тот же список слов, —
весь – о твоем дыханье и тепле.

когда вошел в иерихон и проходил предместьем
некто по имени закхей
начальник местной таможни
богатенький буратино
(дравший страшные налоги при въезде в город
особенно с иностранцев)
которого однако мало кто воспринимал всерьез
из-за смешного роста
(сто пятьдесят три сантиметра над уровнем моря)
искал видеть Его но не мог за народом
потому что был мал

как ни становился на цыпочки как ни забегал вперед
из-за спин толпы не мог ничего увидеть
не догадываясь что из-за спин толпы ничего и нельзя увидеть
даже если ты лучший баскетболист последнего сезона
но при своем росте закхей вынужден был изобретать себе
подходящие обстоятельства
и он побежал вперед по главной улице
за шеренгами зевак
за оцеплением
сдерживавшим толпы фанатов
кричавших джизиз ты бог
и влез на смоковницу чтобы увидеть Его хотя бы издали
и сидел там и выглядывал из листвы
и его не было видно
Тот же подошед к перекрестку
с желтыми мигающими светофорами
обернулся в сторону дерева взглянул вверх и сказал
закхей почему ты там
а не в своем доме в который я направляюсь?
и закхей опрометью слетел с дерева и бросился домой
чтобы распорядиться о торжественном обеде
а через полчаса подошел и Тот

фанаты же оскорбились и кричали
почему какой-то вшивый таможенник?
почему автограф ему одному?
он же не был ни на одном выступлении
не слышал ни одного хита
даже самый известный – «нагорный блюз» – ему незнаком

но закхей
не замечая от волнения эти крики
поднялся, так что его стало чуть лучше видно за столом
и сказал что хотел бы выпить за то
чтобы скорее пришла социальная справедливость
и что сам он готов к такому положению дел
и даже начнет первым осуществлять принцип равенства
и половину имения своего раздаст нищим

на что Тот сказал закхею
чтобы тот перестал сотрясать воздух
что все что он несет это чушь собачья
что никто никому не равен и равен быть не может
что наоборот всякому имеющему дано будет еще
а у всякого неимеющего отнимется и то что имеет
и что спасение этого дома
как и спасение всех истинных сынов авраамовых
состоит не в том чтобы раздавать свое имущество нищим
и поощрять их к безделью
и паразитическому образу жизни
но и не в том чтобы прилично устраиваться
порабощаясь взяточничеству и ростовщичеству
делая повсюду гешефт спекулируя земельными участками
продавая акции покупая акции
прикидываясь в англии бедными евреями с востока
а на востоке называя себя богатыми англичанами
а в том чтобы хранить дающиеся по милости дары благодати —
мудрость понимания мудрость сочувствия мудрость мужества
внутреннюю дисциплину ответственность
и умение видеть невидимое
потому что все это вместе взятое
и есть основа умеренной любви к подобным себе
а иной не нужно
кто будет делать тот спасется
кто считает что уже спасен тот погибнет
и сказав это пошел далее восходя в Иерусалим

закхей же остался стоять где стоял
с поднятым бокалом и думал
как же ему теперь быть с этим равенством
и раздачей имущества

провел бессонную ночь
утром подал заявление
об уходе по собственному
пошел дежурить в котельную
вступил в местный «мемориал»
вместо изобретения подходящих обстоятельств
начал искать единственно необходимые слова
и постепенно стал обнаруживать в себе
кое-какие дары благодати

первым из них был тот что перестал замечать
какого он роста.

помню, командир нашего радиовзвода,
младшо́й п. савлов
любил цитировать перед началом дежурств
из устава караульной службы:

утешайте малодушных,
т. е. девяносто процентов окружающих вас,
включая вас самих,
а оставшиеся десять процентов не утешайте
ибо они все равно не утешатся;

поддерживайте слабых,
но не давайте им садиться себе на шею
ибо в этом и состоит цель их силы;

будьте долготерпеливы ко всем,
но не в ущерб своим дарам,
которые вам предназначено раскрыть в этой жизни;

не воздавайте злом за зло,
но во всем всегда старайтесь разглядеть доброе,
кроме тех случаев,
когда внедрение добра в вас провозглашается целью
вашей матери, вашей жены, вашего лучшего друга
или государственной политики вашей родины;