Вячеслав Лейкин - Всегда по четвергам (сборник)

– Обсуждение? В каком смысле? – растерялся я.

– Стихи прочли? Прочли. Теперь их надо обсудить. Мне, например, не понравилась у Ляли рифма «плетня – одна». А у Андрея про снегирей. Конечно, красиво, но неточно. Снегири ведь сидят на ветках, а не висят. А он пишет – «висят». А яблоки сидеть не могут. Они как раз висят. Так что метафора получается неточная.

Я оторопел:

– И вы что же, всегда вот так? Обсуждаете?

– Всегда, – сказали все.

– Но это ведь скучно, наверное?

– Зато полезно.

– А как же еще учиться? – спросила Сюзанна.

– И вы считаете, что так можно научиться писать стихи?

– Конечно, – сказала суровая. Вспомнил, ее звали Наташей. – Нас, например, учили, – продолжала Наташа. – И вы должны учить.

И тут я разозлился.

– Во-первых, я никому ничего не должен. И вам в том числе. А во-вторых, занимаясь своими обсуждениями, вы рискуете стать какими-нибудь литературными надзирателями, а не поэтами. «Рифма плохая! Метафора неточная!» Может, и неточная, а я вот увидел эту снегиревую яблоню. И она мне понравилась.

Опять замолчали.

– Надо читать хорошие стихи хороших поэтов, – продолжал я уже спокойнее. – У них и учиться.

– А как же рисованию учат?! – выкрикнула Сюзанна. – По пять часов горшок какой-нибудь рисуют!

– А музыка? – подхватила Ляля. – Гаммы, гаммы, сплошные гаммы. Нотки эти шевелиться уже начинают. Как черви.

– Вот и чудесно! – обрадовался я. – Давайте и мызаймемся гаммами. Поэтическими гаммами. Гаммы играют? Играют. Вот и мы будем играть.

– И здесь будут гаммы? Ну это вообще!..

– Не гаммы, успокойся. Будут игры. Литературные игры. Сейчас я вам все объясню. Возьмите по листу бумаги…

Взяли. Одни с любопытством, другие с предубеждением, но взяли.

– Записывайте, – и я начал диктовать: – «Жил на свете рыцарь бедный». Записали? Дальше: «Кто ответит на вопрос». Теперь двустишие: «Сгорел закат, спустилась ночь, и все разбойники уснули». И наконец, две пары рифм: «атлет – приманка – скелет – шарманка». Записали? Строчки про рыцаря и про вопрос вы должны подрифмовать, чтобы получилось двустишие. Складное, со смыслом и по возможности забавное. Двустишие про разбойников нужно довести до состояния четверостишия. Набор рифм с атлетом и шарманкой тоже должен воплотиться в четверостишие. Обычное буриме. Слышали, наверное?

Оказалось – слышали.

– Пишите, а через полчаса сдадите свои листки. Можете не подписывать. Читать буду подряд, не называя имен. Так сказать, анонимно…

Через полчаса я вместе с ними бурно радовался той складной и остроумной чепухе, которую они напридумывали; да и не чепухе вовсе – некоторые строчки оказались просто превосходными.

Итак, «Жил на свете рыцарь бедный…»

Во-первых, выяснилось, что «был он худенький и бледный», во-вторых, – «был он тихий и безвредный», в-третьих, «позабывший клич победный», а в-четвертых, несчастный оказался еще и на руку нечист – «спер он руль велосипедный».

Дальше читаем: «Кто ответит на вопрос».

Вопросы оказались самые разнообразные: от философского – «для чего он жил и рос» и озабоченно-житейского – «сколько стоит купорос» до загадочных – «где гнездится альбатрос» (а действительно, где?) и «почему моряк – матрос» (и в самом деле, почему?). А завершился этот список вопросом и вовсе невинным – «для чего сопливым нос».

Двустишие «Сгорел закат, спустилась ночь, и все разбойники уснули» получило самые неожиданные продолжения, но наиболее живую реакцию вызвал вот этот простодушный вариант:

Буриме оказалось, во-первых, последним заданием, когда надо было уже спешить, а во-вторых, действительно, трудным. Но кое-что у них все-таки получилось:

Еще вариант:

И наконец, совершенно блестящая строфа, которую даже и заподозрить трудно в том, что она всего-навсего результат буриме:

Все последующие четверги в Четыреста Сорок Восьмой комнате проходили примерно так же, как и этот – мой самый первый Четверг: сначала читали по кругу новые стихи, а затем играли.

Из главок, посвященных этим играм, а также из стихов, написанных в свободное от этих игр время, собственно, и сложилась наша книга, необычная хотя бы уже тем, что у нее более двух сотен авторов, юных и безмятежных, радостно и беззаветно влюбленных в поэзию.

Как обычно, прочли по кругу свои новые стихи и ждут, что дальше будет.

– А теперь, господа хорошие, давайте поиграем…

И вдруг:

– А что это мы каждый раз играем да играем…

– А разве плохо?

– Неплохо, конечно, но надо же наконец и делом заняться.

– Делом? Каким делом?!

– Стихи учиться сочинять. Ведь мы все-таки для этого сюда приходим…

– А во Дворце, между прочим, учат. Мне одна девочка рассказывала…

– Где?

– Во Дворце пионеров.

– Понятно. Ну что ж, давайте и мы учиться.

– Давайте.

– Прямо сегодня и начнем.

– Наконец-то.

– А с чего мы начнем?

– Как с чего? Со стихов.

– Ах, ну да, действительно. А про что у нас будут стихи?

Осмотрели друг друга, стены, потолок, выглянули в окно, заметили там осень и предложили:

– Давайте про осень.

– Замечательно. Будем учиться писать стихи про осень. А у кого мы будем учиться?

– Вы же сами говорили: надо учиться у поэтов.

– А и в самом деле. У кого же еще учиться писать стихи? Не у акробатов же? И не у сантехников. Только у поэтов! А как мы будем у них учиться?

– Мы вспомним, как поэты писали про осень, и сами так же попробуем.

– Прекрасная идея! Давайте вспоминать. Итак…

– Наступила осень золотая…

– Отлично! Еще…

– Уж небо осенью дышало…

– Великолепно! Дальше…

– Уж реже солнышко блистало…

– Понял – короче становился день. Давайте еще что-нибудь вспомним.

Завспоминали наперебой:

– про очей очарованье…

– про мертвые листья…

– про печальных журавлей…

– про соловья, который уж не поет…

– про пастушка, который уж не играет…

– про тоскливые дожди…

– про сонного медведя…

– про полные закрома…

– Молодцы! А теперь попробуйте про все это написать стихи. Можете даже объединяться между собой – легче будет учиться. Ну, поехали!..

Минут через сорок прочли новообразовавшийся осенний цикл.