Вячеслав Лейкин - Всегда по четвергам (сборник)
- Название:Всегда по четвергам (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Геликон
- Год:2015
- ISBN:978-593682-988-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Вячеслав Лейкин - Всегда по четвергам (сборник) краткое содержание
Всегда по четвергам (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Завспоминали наперебой:
– про очей очарованье…
– про мертвые листья…
– про печальных журавлей…
– про соловья, который уж не поет…
– про пастушка, который уж не играет…
– про тоскливые дожди…
– про сонного медведя…
– про полные закрома…
– Молодцы! А теперь попробуйте про все это написать стихи. Можете даже объединяться между собой – легче будет учиться. Ну, поехали!..
Минут через сорок прочли новообразовавшийся осенний цикл.
1. Приходит осень золотая,
Желтеют листья, увядая,
И ночь становится длинней.
Уж не поет наш соловей.
Медведь залез в свою берлогу
И тратит жир свой понемногу.
Пшеница убрана давно,
Колхозы выполнили планы,
И на пустынное гумно
Ползут унылые туманы.
2. Наступила осень золотая,
Улетает певчих птичек стая.
Наступили хмурые денечки,
Уж с листов осыпались листочки,
Травка пожелтела и пожухла,
Злая туча дождиком набухла,
Солнце потускнело, словно глазки.
Мы к зиме готовим уж салазки.
3. Желтеет листик, дождик льет,
И соловей уж не поет.
Молчит кузнечик. И ребятки
Уж не играют больше в прятки,
А ходят в школу каждый день,
Упорством побеждая лень.
Заря все раньше догорает,
И пастушок наш не играет
Веселых песен на рожке,
Бредут коровы вдалеке,
Пожухлый объедая луг,
Летят журавлики на юг.
И мы, их слыша голоса,
Печально смотрим в небеса.
4. Какая грустная пора;
А ведь вчера была жара,
Искрилось солнце в вышине
И было так привольно мне.
Теперь дожди, теперь тоска
И жизни ноша нелегка.
Смотрю безрадостно в окно,
А там и сыро, и темно –
Какая скверная пора;
А ведь вчера была жара.
Вдруг вижу – журавли летят,
Спешат покинуть этот ад.
И я за ихним косяком
Готов пуститься босиком.
– Поздравляю!
– Вам понравилось?
– Очень хорошие стихи. Даже грустно стало.
– Как – грустно? Сами же говорите – хорошие.
– Расстаться нам придется. Оттого и грустно.
– Расстаться? Почему?
– Да потому, что учить вас, дорогие мои, больше нечему. Да-да, абсолютно нечему.
– Но мы же только начали учиться!
– Только начали – и уже все в полном порядке. Рифма на месте. Ритм – не придерешься. И весь ваш осенний набор вполне убедителен: и про листья есть, и про журавлей, и про дождики – ничего не забыто. Все, как у настоящих поэтов. Так что до свиданья, дорогие друзья! Творческих вам удач!..
Помолчали, похлопали глазами, ушами, подумали и говорят:
– Но стихи-то ведь получились плохие.
– Чем же плохие? Хорошие стихи. Рифмы – первый сорт…
– Да слышали уже. И рифмы, и ритм, и не забыто ничего, а стихи плохие.
– Но почему?!
– Потому что все, о чем в них написано, уже было. У других поэтов…
– И про осень золотую было…
– И про журавлей печальных…
– И про листья…
– Это знаете как называется?
– Ну как?
– Это называется – штамп. Литературный штамп. У каждого поэта взять понемногу, перемешать аккуратненько – и все. Стихи будут как настоящие.
– Да, интересные дела получаются. Что же, теперь и про журавлей нельзя писать? И про листья? Какая же осень без листьев?
– Почему нельзя? Можно, но только по-своему. Чтобы ни на кого не было похоже.
– А разве такое возможно?
– Конечно, возможно. Лиза Аникина сегодня читала про листья, помните?
– Ну помню.
– Ни на кого не похоже. И при этом очень хорошо. Лиза, прочти еще раз.
– И в самом деле, прочти, Лиза.
Осенние листья повсюду, везде:
У ветра запутались в бороде,
Игриво приникли к бродяге-котенку,
В пещеру проникли к трудяге-кротенку,
Добавили пятен пятнистому догу
И снова умчались куда-то в дорогу.
Почему Онегину можно, а им нельзя
Читали как-то стихи Александра Блока и, в частности, его трепетные «ямбы». И сразу же возник вопрос:
– А почему только «ямбы»? А «хореи» бывают? Или эти, как их там?
– А действительно, как их там?
– Дактили.
– А еще?
Подумали, напряглись, вспомнили:
– Анапесты.
– И наконец?
Амфибрахий так и не вспомнили.
– Вы напоминаете мне Евгения Онегина.
– Все вместе? Одного Онегина?
– Да.
– Интересно, чем же?
– «Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить».
– Видите, он тоже не мог. И ему простительно. А нам и тем более.
– Не согласен. Евгений-то Онегин не мог их друг от друга отличить, «высокой страсти не имея для звуков жизни не щадить». А в вас эта «высокая страсть» как бы предполагается. Она, эта «страсть», вас объединяет и собирает здесь, в Четыреста Сорок Восьмой. И неспособность отличить «ямб от хорея» для вас непростительна.
– А что же делать?
– Научиться отличать. Тем более, что это так просто. Основных метрических единиц, или стоп в русской поэзии пять: две двухсложные – ямб и хорей, и три трехсложные: дактиль, амфибрахий и анапест. Пока понятно?
– Пока понятно.
– Поехали дальше. Ямб звучит как «хорей», амфибрахий как «анапест», дактиль надо перевести во множественное число, и тогда он будет изображать себя самого…
– Ничего не понять. Почему они все похожи? Они же разные.
– Слово «хорей» из двух слогов, так?
– Так.
– С ударением на втором: хо-рей. Это и есть ямб – два слога с ударением на втором. «Дактили» – слово трехсложное с ударением на первом слоге; получается схема дактилической стопы. Про амфибрахий у поэта Григория Кружкова даже строки такие есть: «Анапест, анапест, анапест – вот так амфибрахий звучит»…
– А можно как-нибудь попроще?
– Еще попроще?
– Да. А то у вас хорей – это ямб, амфибрахий – анапест, а дактиль похож на себя самого, но только во множественном числе. Так ведь и в уме повредиться недолго.
– Ну хорошо. Попробуем по-другому. Предлагаю сочинить вам пять четверостиший, по одному на каждый размер. В четверостишиях этих известны только нечетные строки: первая и третья. Вам надо приписать к ним вторую и четвертую. Пока понятно?
– Пока понятно.
– Поехали дальше. Сперва берем хорей. Первая строчка – «От заката до рассвета» и третья – «От рассвета до заката». Дальше идет ямб: «Настал момент, ударил час» и «Ударил час, настал момент». Дактиль: первая строчка – «Было бы весело, было бы здорово», третья – «Было бы здорово, было бы весело». Амфибрахий – «До боли знакомая сердцу картина» и «Картина, знакомая сердцу до боли». И наконец, анапест: «На за что, никому, никогда и нигде» и «Никогда и нигде, ни за что, никому». Записали?
Шрифт:
Интервал:
Закладка: