Борис Прахов - Не втиснуть жизнь в четыре строчки…

Завитками волос игривыми
Очарован я в этот миг.
Облака чуть колышут гривами,
Отражаясь в глазах твоих.

И, пока ещё не остыло, я,
Прислонясь к твоему теплу,
Прошепчу: «С добрым утром, милая!»
И добавлю: «Прошу к столу!»…

Лифт, подъезд, Жигулёвская улица,
Половина шестого утра.
Одинокий прохожий сутулится.
Он в Сегодня бредёт из Вчера…

Колобродит весна-богохульница,
Заполняя собою нутро.
И ведёт Жигулёвская улица
В не проснувшееся метро.

Сигареты дымком балуются
Молодые шальные ветра.
Тишина. Жигулёвская улица.
Половина шестого утра…

Этот маленький остров на карте не сыщешь,
Но к нему я стремлюсь, как журавль в облака.
В самых дивных стихах ты его не опишешь —
Нет на свете поэтов достойных пока.

Это – маленький остров с названием Сердце,
Но безбрежность миров умещается в нём.
Через призму судьбы слышу я его герцы.
Жаль, что я не живу в этом Сердце твоём.

Как слепой, лишь на звук, сквозь метель и сугробы
Я к нему пробиваюсь, надежду храня…
Только что же потом? Что же сделать мне, чтобы
Ты смогла в нём заметить песчинку – меня?

Люблю, когда закат свои холсты
Являет нам над тихою рекою,
И ощущенье неги и покоя
Приходит вдруг, когда со мною ты.

Люблю, когда черёмух мотыльки
Через окошко спальни залетают,
И ночь прорехи мелких ссор латает
Прикосновеньем ласковой руки.

Люблю волос рассветный аромат,
Твои слегка приподнятые плечи
И вишни губ, с моими ждущих встречи…
Как в первый раз! Как тридцать лет назад!

Мне нравилось, когда весенней ранью,
Купаясь в первом солнечном луче,
Я слышал, как любимое дыханье
Мурлычет, лёжа на моём плече.

Я видел звук проснувшейся капели,
Пичуг на нотном стане проводов
И смех ребёнка нашего в купели,
Не знающего зимних холодов…

Теперь я глух к весеннему мажору —
Сломалось что-то важное внутри.
Не внемля больше сердцу-дирижёру,
Я ухожу на коду: раз, два, три…

Догорает свеча на окне,
И неяркий огня лепесток
Начинает дрожать
От предчувствия скорой кончины.
Света – толика в этом огне
И тепла – на один лишь глоток,
Но всё чаще бежать
К той свече я хочу без причины.

Есть другая свеча – у икон.
И она не бессмертна, поверь.
Величав её свет,
В ней надежды живут человечьи,
В ней и радость, и вера, и стон,
И всегда к ней распахнута дверь.
От неё без монет
Зажигаются новые свечи.

Существует и третья свеча.
Та – в душе. Не страшна ей зима.
В ней дыханье Творца —
Лютый ветер её не потушит!
Неотложкою вместо врача
В каждый дом она ходит сама,
Зажигая сердца,
Согревая озябшие души…

Догораю я первой свечой.
Со второй пред иконой стою.
Завершая свой путь,
Я шепчу своему лихолетью:
«Я бы жил, не меняясь ни в чём,
Если б жизнь повторил я свою.
И, не каясь ничуть,
Я бы отдал все свечи за третью!»…

Я наведу в душе порядок к Пасхе.
Уже я вымел сор нелепых ссор,
В ведре помойном – выцветшие краски.
И лишь с тоской не справлюсь до сих пор.

Я залижу обид давнишних раны,
Ненужный хлам сожгу на пустыре
И распахну заклеенные рамы
Своей души в Донском монастыре…

Вновь за окном знакомая синичка,
Рука надежды на моём плече —
Им поделю пасхальное яичко
И засвечу свечу на куличе.

Христос воскресе! И светлеют лица.
От этих слов теплее мне вдвойне.
Их шепчут мне надежда и синица…
И грусть-тоска, живущая во мне.

То вдруг оттепель, то мороз,
Но погода меня не бесит.
Слышу запах твоих волос —
Он печаль мою занавесит.

Я пьянею от ясных глаз,
Что глядят на меня из фото.
Я ревную в который раз,
Может быть, не тебя – кого-то…

Отпусти меня! Прогони!
Из души и из жизни тоже!
Мимо злые проходят дни,
И не делится наше ложе.

Словно в разных мы городах.
Не порвать нам разлуки круга.
В перепутанных проводах
Голоса не нашли друг друга…

– Не весёлые дожди…
– Жди!
– В сердце слякоть развезло…
– Зло?

– И печали полон взор,
– Вздор!
– И во мне такая грусть!
– Пусть!

– Нервы, скрученные в жгут…
– Жгут?
– Чем заделать эту брешь?
– Режь!

– В душу мне смогла пролезть…
– Лесть?
– Говорят мне, что я крут!
– Врут!

– Ну, а ей – «Вынь, да положь!»…
– Ложь!
– Сколько было горьких фраз…
– Раз…

– Не расстались мы едва…
– Два…
– Ну, само ты посмотри —
– Три…

– Не порвать мне этот круг!
– Рук?
– Без её я одинок…
– Ног?

– Переходишь ты за грань!
– Брань?
– Лихо в жёны мне не прочь!
– Прочь?

– Я построю над прудом…
– Дом?
– Или дом, или шалаш,
– Блажь!

– Где могли бы сохранить…
– Нить?
– Чтобы – сердце в унисон!
– Сон!

– Что с ней делать? Убеждать?
– Ждать!
– Не хватало ей монет?
– Нет!

– Написать ей пару строк?
– В срок!
– Боль свою в вине топить?
– Пить?

– Или в дыме сигарет…
– Бред!
– Может, выбрать якоря?
– Зря!

– Кто же сможет мне помочь?
– Ночь!
– Кто ж теперь судьба моя?
– Я!

Я стихом тебя одурманю,
Тихой песней проникну в сердце…
Я по-своему «наркоманю» —
Не люблю я любви «без перца»!

В темноте у твоей постели
Я сниму с тебя осторожность,
Чтоб упиться дрожаньем в теле,
Ощутившем мою безбожность.

И, презрев трескотню сорочью,
Пусть цинично, но откровенно,
Я войду в тебя этой ночью
И подкожно, и внутривенно…

Пересыщен любви игрою,
Твоим телом до одуренья,
У окна свой блокнот раскрою
И добавлю стихотворенье.

К свежей ране всё ближе, ближе
Поднесённая мной солонка…
«Как же я тебя ненавижу!», —
Мне кричит моя совесть-ломка.

От слезинок твоих, горошин,
В никуда уйду спозаранок,
Я, кукушкой-судьбой подброшен
В твою душу, её подранок…

Разметался рассвет по крышам,
Чей-то голос, как спица тонок,
Шепчет мне лепестками вишен:
«Не подранок ты, а подонок!»…