Вадимир Трусов - Это еще не все…

Оттепель. Выкрутасы скупой зимы.
Впору бы снега или просить взаймы,
Или купить. Да видишь ли, братец мой,
Нет ничего дороже, чем снег зимой.

Вот и сегодня он пополам с дождём.
Ладно уж, настоящего подождём.
Пусть ожидание может продлиться год,
Стерпим и это. Сколько еще забот,

Кроме погоды! Если бы лишь она
Определяла лучшие времена,
Всем, очевидно, было бы по душе
С милыми рай устраивать в шалаше,

Где потеплее, скажем, в субтропиках.
Если же наше счастье у нас в руках,
Что ж мы доселе счастья не обрели,
Не уступив ни пяди родной земли

На побережье северном? Я о том,
Что оно южное. Впрочем, житейский шторм
Часто опаснее тех, что несёт Гольфстрим.
Знать, о погоде попусту говорим.

На задворках сентября
Хохлома и гжель.
Через месяц, растеряв
Щедрых сторожей,
Приносивших на базар
Фрукты Гесперид,
Осень выплачет глаза
И дотла сгорит.

Вот тогда наверняка
И зиме пора
(То ли прямо из мешка,
То ли из ведра)
Рассыпать по целине
Крошево тоски
И тоской тебе и мне
Серебрить виски.

Или сбагрить под сукно
Грязь невинных лет.
И надежду (всё равно
Что озимый хлеб)
Оставлять на чёрный день,
Иссушив сердца
Неустроенных людей
Верой в чудеса.

А потом сходить с ума
От самой себя
И раскачивать дома,
Воя и трубя
В продувных парадняках;
И встречать рассвет,
Убаюкав на руках
Наш пропащий век,

Где душа белым-бела,
Только извелась.
И любовь (поскольку зла)
Мигом отдалась
За двадцатку нерублей
Ради пары строф.
Так значительно теплей
Без угля и дров.

***
Не убитый субботний вечер:
Уйма времени – сколь ни трать.
Нарисованный человечек
Заперт в клетчатую тетрадь,

Где и в будни-то жизнь – малина
С нарисованного куста.
Календарного равелина
Олимпийская глухота

Искушает взроптать любого:
Мол, достоин судьбы иной,
Пригодился бы для альбома
Хоть картинкой переводной

И на фото мог выйти чётко,
Коль подкрасить да причесать…
Даже я, на Доске почета
Отказавшийся закисать,

По страницам воспоминаний
Пробиваю неровный шлях,
Разрушая диагонали,
И витийствую на полях,

Рассыпая чернильный кашель,
Бесполезный наверняка.
Но бывалая промокашка
Осторожного языка

Сохраняет от мира в тайне
(Я ведь истинный партизан),
Что появится золотая
И раскрасит мои глаза.

Выскажусь лишь о следствиях, а причины —
Хлеб аналитиков цепких, порою – злющих…
Взлёт – это средство разгладить земле морщины,
Хоть виртуально, а всё же пространство сплющив,
В жизнь воплотив иллюзию волшебства.
Впрочем, а что ещё более иллюзорно?
От впечатлений кружится голова.
Только уже поэтому не зазорно
Числить внизу оставшихся мелюзгой,
Напрочь лишённой размеров и очертаний.
Для таковых, естественно, ты изгой,
Но приговор до времени держат в тайне,
Ибо вообще горячку пороть не след.
Небо, оно воистину справедливо.
После Икара стая его коллег
Крылья в стремлении к солнцу дотла спалила,
Да и в забвение канула. Неспроста
Равно идейным подвижникам и туристам
Втридорога обходится высота.
Вот почему, наверное, группа риска
Численно ограничена. Рухнуть вниз
(Если бы камнем! – просто ошметком глины),
Преподавая смирно лежащим ниц
Краткий урок неведомой дисциплины,
Мало кому охота. Рассудит Бог
Нас и решивших, будто сгореть красиво
Лучше, чем ошиваться среди рабов
С детства знакомой, даже законной, силы.

Выйди на улицу – мигом поднимешь ворот,
Да и рванёшь, в походку вплетая бег.
Юго-восточный нынче штурмует город,
Ливень створожив в первый как будто снег.
Это всего лишь милый каприз осенний,
Шторм в Заполярье дышит куда сильней!
В общем, с погодой издавна здесь веселье,
Волей творца озёр средь сплошных камней.

Славная всё-таки девушка – Монче-тундра!
Сколько сердец разбито и пленено!
Сладить с красавицей, ох, как порою трудно!
И на любви споткнуться немудрено.
Страсти, всерьёз поклонников укатавшей,
Вечная память – главная из примет.
Значит, не зря сказал мне братишка старший,
Что отставных мончегорцев в природе нет!

«…с подлинным верно». Частности отметая,
Впору скрижаль тревожить лихой строкой.
Разве сравнится с ней похвальба пустая
(Нам, дескать, местным, разницы никакой,
Стихнет стихийное гульбище в поднебесье
Или шарахнет сызнова по своим!),
Коль зачастую даже словами песни
Благоразумно жертвовать норовим.

Осенью здесь что ни день – коротышка мглистый,
Толком-то и в глаза ему не взглянуть.
И вместо солнца, сникшего по-английски,
Для воспаленно верящих в светлый путь,
Дальний прожектор, если однажды выстрелит,
Не уточняя, где окопался враг,
Только по озеру тропку всего и выстелит —
Тропку, с которой шаг вправо, шаг влево – мрак.

Эх, родимая сторонка,
То грязища, то снега,
Блеф невидимого фронта,
Тень заклятого врага,
Без которого, пожалуй,
Околеть немудрено.
Точно с плёнки залежалой
Антикварное кино,
Жизнь сварливо суетится,
Только будто бы во сне.
Ну, при чем тут тройка-птица?
Тот, кто нынче на коне
Уж давно отсель далече,
След простыл, ищи-свищи.
Проще всласть расправить плечи
Развалившись на печи.
Но зато уж по субботам
В клубе танцы под баян.
Вряд ли праздник выйдет боком,
Если кто напьется пьян.
Значит так ему и надо.
Пьянка тоже мастерство.
Нам Канада и Гренада
Все едино – баловство.
Здесь куда как веселее,
Хоть и тошно иногда.
Глянь, в соседских пальцах тлеет
Вифлеемская звезда
От затяжки до затяжки.
Благо, что тмутаракань.
Лишь жестокие мультяшки
Топчут старенькую ткань
Запыленного экрана.
Может статься, что и впредь
Удлинённая программа…
До конца не досмотреть.