Май Спектор - Вдоль по жизни. Стихи разных лет. 1948-2016

Но вместе с этим, господа,
Так диалектика диктует,
Припомнится в тот день тогда
Как много прожито впустую,

И что тебе не удалось,
И что ещё свершить хотелось,
И с чем расстаться уж пришлось,
И что невольно притерпелось…

Но прочь скорей от дуализма!
Пусть лёгкий вздох наполнит грудь!
Последуем за афоризмом:
Счастливым хочешь быть, так будь!

И посему всех призываю
Счастливыми отныне стать,
И всё, что вы мне пожелали,
Себе же от меня желать!

Много песен о женщинах спето,
Но ещё не слыхал я такой
Где бы муза подвигла поэта
Восхищаться своею женой.

Красивою, опрятною,
Душевною, приятною,
Лучистою и чистою —
Дорогою, родною женой!

Я тебя, милый друг, обожаю;
Ведь у нас позади много лет.
И тебе эту песнь посвящаю,
Твой извечно влюблённый поэт:

Красивая, опрятная,
Душевная, приятная,
Лучистая и чистая,
Дорогая ты жёнка моя!

А сегодня, в твой день юбилея,
Я пою тебе эти вирши.
От нахлынувшей ласки хмелея,
Я желаю тебе от души

Красивой быть дальше – опрятною,
Душевною, приятною,
лучистою и чистою —
Дорогая, родная моя!

Вновь поздравляю с днём рожденья!
Как много их уже прошло!
Всё было светлым пробужденьем,
И было на душе тепло…

Любовь со взгляда одного
До старости у нас была,

Но постепенно (отчего?!)
Неспешно гаснуть начала.

Меж нас возникло напряженье,
Печаль пришла к твоим очам;
Забыв былое уваженье,
Пустились в спор по мелочам…

Что раньше нас объединяло,
Что было дорогим всегда,
Куда-то вдруг оно пропало,
И на порог пришла беда!

Тебе «моё» не интересно,
А я пытаюсь «делать вид»,
К тому же, как тебе известно,
Я стал почти что инвалид.

Молю Судьбу свою и Рока
Дать разума нам обоим,
Чтоб не срубить сук ненароком,
На чём пока ещё сидим!

Не смотри на меня из печали;
Лучезарным пусть будет твой взгляд.
Не жалей времена, что промчали —
Всё равно не вернёшь их назад!

Семь десятков – не так уж и много,
Даже если добавить к ним пять.
Так шагаем по той же дороге,
Сладкой ягодкой стань мне опять!

Будем жизнью своей наслаждаться,
Каждый день, как подарок, ценя,
И друг другу светло улыбаться,
Теплоту и сердечность храня!

– Бабушка!
– Чего?
– Бабуся,
помоги-ка мне скорей!
Не запомню, как ни злюсь я,
Зоопарковских зверей!

Например, один косматый,
Может громко зареветь.
Землю лапой, как лопатой,
Роет. Это кто?
– Медведь.

– А другой там есть, как лошадь,
Но на лбу какой то пень.
Серенький, такой хороший…
– Это, деточка, олень.

– Рядом, ходит здоровенный
Зверь, такой громадный он.
Нос толстущий, как полено!
Это кто, бабуся?
– Слон.

– На кота один похожий.
Только кот тот не для игр!
Лапой лошадь сбить он может.
Он такой усатый.
– Тигр.

– И ещё там есть такая —
Злая, ходит, обнаглев.
С гривою, рычит, пугает.
Бабушка, скажи кто?
– Лев.

– На собаку есть похожий.
Всё зубами щёлк да щёлк.
А глаза горят! Он тоже
Злой, как Тузик наш.
– То волк!

– А теперь не угадала!
– Почему же? Ах ты плут!
– Потому, что все ребята
Гитлером его зовут!

Тихо в классе – идёт урок,
Новая тема проходится,
Перья в тетрадках бегут между строк,
Преподавателя голос разносится.

Тихо настолько, что слышно жужжанье
Неугомонных мух-цокотух.
Да иногда кашлянёт кто случайно,
Если не может сдержаться. Как вдруг:

«И-и-к» прогремело, как выстрел из пушки;
Икнул невольно один ученик.
Икнул и снова вихрастой макушкой
К парте нагнулся, пониже приник…

– Кто это икнул? – спросил учитель,
Речь с полуслова свою оборвав.
– Кто?! Признавайся! – одёрнул свой китель.
Класс ни гу-гу; лишь одна голова

Ниже других опустилася книзу.
– Я повторяю: кто икнул сейчас?! —
Неумолимо звучат, как вызов,
Снова слова и… молчанье. Вдруг глас,
Еле донёсся откуда то сзади:
– Я ж не нарочно, – послышалось вдруг.
Тотчас же голос учителя-дяди:
– Воздух поглубже вдохните, мой друг!.

Зима. Герой наш, негодуя,
На «Волге» обновляет путь.
Его шофёр, прибавку чуя,
Летит стрелой – не как-нибудь!
Бразды пушистые вздымая,
Бежит машина удалая.
Герой сидит на облучке,
Щека лежит на кулаке.
Он думу думает о тресте
И о его последнем месте…
Вот бегает по стройке мастер,
Ему печально и смешно.
Герой грозит ему в окно.
А вот и главные палаты —
Там Главначальник держит речь:
– «Подать Героя нам к расплате!
Куда бы нам его упечь?!
Не оправдал он ожиданья!
Науку, видите ль, – на щит!
Нам тот «Жилстрой» – одно страданье!
Из-за него весь план трещит!».

Однажды, в студёную зимнюю пору
Я из дому вышел. Был сильный мороз.
Гляжу: тарантас поднимается в гору,
Нагруженный «Актами ввода», как воз.

И, шествуя важно, в молчании чинном
Везёт за аркан тарантас мужичёк.
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах; сам ростом высок.
«Здорово, парнище!». «Ступай себе мимо».
«Уж больно ты грозен, как я погляжу».
«Откуда бумаги?». «Жилстроя» вестимо.
Наш трест, слышь, шурует, а я отвожу!».

В ночи раздавался топор дровосеков,
Мигали мангалки в домах здесь и там.
Видать, недоделки спешили закончить —
Год новый за старым шагал по пятам.

Мы с моей подружкой Иркой
Сели в поезд пассажирский.

Поезд фирменный, «Урал»,
Быстро скорость набирал.
Вот постели нам раздали,
Вот билеты с нас собрали.

Проводник спросила Ирку:
«Где же третья пассажирка?

Вы, ведь дали три билета;
Вас же двое, третьей нету!».

Но внезапно из-под полки
Громко лай раздался звонкий.

И тогда сказала Ирка:
– Вот Вам третья пассажирка!