Василий РЕМ - Сборник стихов (избранные). Рожденный в СССР

Мотор поломался, на веслах мы шли,
Вон, видите, сейнер маячит вдали.
Проверили всех, на заставу ведут.
Свои рыбаки. Будет пир и уют.

Тревоге отбой. Все заслоны я снял,
Проверил бойцов, кто оружие сдал.
Гостей накормили, отправили спать,
Я снова прилег на диван отдыхать.

В безлунной стихии пролива,
Укрывшись высокой волной,
На шхуне нарушил границу
С Хоккайдо рыбак подставной.

Расчет был на мертвую зону,
Для храбрости спирту хватив,
В сентябрьскую полночь глухую,
Вошел он в Анивский залив.

Забыл, не учел в своих планах,
Бдительность наших парней
С кантом зеленым в погонах,
Что на страже стоят рубежей.

В шестнадцать ноль ноль по кремлевским
На экране засвечена цель.
Аврал! Режет полночь прожектор,
Эхолот зафиксировал мель.

Вдвойне перекрыв нормативы,
«Рыбак» был доставлен на борт.
И вот уже заданным курсом
В кильватере шхуна идет.

«Ребята в зеленых фуражках,
Примите подарок от нас.
Запомнит надолго японец,
Как мы выполняем приказ».

Отдав рыбака под охрану,
Катер снова уходит в дозор.
Все стихло, и только локатор,
Ведет непрерывный обзор.

Не знали мы законов моря,
Законов жизни корабля.
Случайно просто поселили
На тральщик нас, прощай земля.

Всем с непривычки нам казалось,
Что нет уюта, кубрик мал,
А жизнь – сплошной кошмарный хаос.
Теперь я понял, был неправ.

Ребята здесь, скажу вам честно,
Нет, не найти дружней братву.
Возьмет гитару, выдаст песню,
Тоска и грусть трещит по шву.

Хочу отметить командира,
Признаюсь, был я поражен
Его умением поставить
Жизнь корабля на нужный тон.

Я жил в каюте замполита,
Как раз он в отпуске гулял.
И каждый день, как по заказу,
Я что-то новое встречал.

Я многое узнал за месяц
О трудной жизни корабля.
О штормовых походах дальних,
Здесь не теряют время зря.

Спасибо вам, братва морская,
За все, что видел я у вас.
Морское братство будет вечно
Храниться в памяти у нас.

Туманом ночь укрыла берег моря,
Едва виднеются на створах огоньки.
И в эту темень часовой причала
Взгляд устремил, душа полна тоски.

Шпион задержан ночью в наших водах,
С коварной целью он зашел сюда.
Попытки скрыться были все напрасны,
Нет, не уйти японцу от суда.

Стоим без смены, шхуну охраняем,
Не ноем, хоть и холодно порой.
Братишки с тральщика нам свитера давали,
Чтоб мы здоровыми уехали домой.

И день, и ночь стоим мы у причала,
Где флаги поднимают корабли.
Уже годки давно домой умчали,
И видят сны гражданские свои.

Хожу, звоню, но не дают замены,
Всем наплевать, что каждый день, сначала,
Послав ко всем чертям свои недуги,
Идет на смену «часовой причала».

Оставив дома деток,
Жену, собрав мешок,
Мы с другом прилетели
В родной Владивосток.

Стоим все в клубе скопом,
С рукою у виска.
Полковник с длинным носом
Бранится – вот тоска.

Рукой махает живо,
Про водку говорит.
Орет на нас ретиво,
Ушами шевелит.

– Полковник, ты скотина,
Не надо нас учить.
Не малый я детина,
И сам умею жить.

Уснули капитаны,
Майоры дремлют вслух.
С погонами кафтаны
Качаются чуть-чуть.

Мой друг журнал листает,
А я пишу стихи.
Майор писать мешает,
Ему бы все хи-хи.

Опять грозит полковник,
Нахмурив бровь свою.
– Не бойся ты, тупица,
Спиртного я не пью.

Ну, наконец умолк он,
Закончив длинный слог.
В носу поковырялся
И почесал сапог.

Два раза на пол плюнул,
Сморкал в большой платок.
Бумагу в папку сунул,
Прощай, Владивосток!

Вот, кажется, мир провалился в туман,
Но это не так, это просто буран.
Пурга за окном заметает следы,
Не видно деревьев, не то чтоб звезды.

И сердце сжимается, мысли горят,
Дозором идет пограничный наряд.
Им холод не страшен, они не впервой
Идут по отливу и в бурю, и в зной.

И в темень глухую, у самой воды,
Они замечают чужие следы.
Пурга все сильнее им хлещет в лицо,
И кажется, скоро замкнется кольцо.

Из уст не услышишь ни вопли, ни стоны,
Не зря они носят такие погоны.
Им смерть не страшна, не сдадутся и буре,
Приказ выполнять – это в их есть натуре.

Не пустят в Отчизну врага через море,
Коль надо, умрут в приграничном просторе.
Придут на заставу, сдадут автомат
И скажут: «Чудесным был этот наряд!»

Вот снова вышла двойка
Заставе за стрельбу.
– Душа твоя помойка,
Поедешь на «губу».

Тебя мы все учили
Мишени поражать.
А сколько говорили
С тобой – ядрена мать!

За честь родной заставы
Не можешь постоять.
Как шведы у Полтавы,
Готов к врагу бежать?

Ну, нет уж, не допустим,
Подключим комсомол.
За стол тебя усадим,
Запишем в протокол.

И ты отныне будешь,
Как все твои друзья.
Про старое забудешь,
Так дальше жить нельзя!

Стреляем завтра снова,
Попробуй промахнись.
Мишени – как корова,
Пархоменко, держись!

Небольшая избушка из теса
На просторном ютится дворе.
Бак с водою поставлен чуть косо,
На потеху, видать, детворе.

По ступенькам вхожу на веранду,
Неуютная с виду она.
Но приятно паром потянуло,
Постарался для нас старшина.

Это баня, обычная баня,
На границе тех бань и не счесть.
Но как радостно, даже приятно
Знать, что именно здесь она есть.

Окатившись водой для согрева,
Я на верхнюю полку залез.
Лишь на камни плеснули водички,
И мой пыл моментально исчез.

Я тащился, шуршал, громко охал,
Проливая болезненный пот.
А березовый веник со свистом
В мое тело впивался как кот.

Тело, розовое и хмельное,
Поползло по ступенькам к двери.
И дыханье уже чуть живое
Еле-еле трепещет внутри.