Василий РЕМ - Сборник стихов (избранные). Рожденный в СССР

Я бы в лицо всем крикнул матерям:
– Не в нежности рождаются мужчины.
Для дочерей оставьте этот хлам,
Мальчишки же штурмуют пусть вершины!

Пусть ветер бьет холодный им в лицо,
А ноги розовеют от мозолей.
Друзей пусть удаляется кольцо
Подальше от прокуренных застолий.

Тогда и служба будет по плечу,
Не дрогнут перед подлостью, как шведы.
А трудность побеждать я научу,
Коль воля есть, то будут и победы.

Вот так я мыслю, может, я не прав,
Наверно, устарел для поучений?
Солдат – мужчина, смертью смерть поправ,
Он должен стать таким, в том нет сомнений!

Жизнь нас бросает круто,
Как буря на море суда,
И горьким ядом каракурта,
В душе осадок навсегда.

Учили нас стрелять по цели,
Следы чужие различать.
Без пищи быть по две недели
И, как ударил, «кийя» кричать.

А по субботам вечерами,
Перемахнув забор без страха,
Ласкали нежными руками
Москвички нас, забросив Баха.

Молодые лейтенанты —
Две звезды, один просвет —
Едем, будто эмигранты,
В край, где Родины рассвет.

Годы мчатся, мы стареем,
Служба нервы теребит.
Звезды светят, но не греют,
Лучший друг вчера убит.

И посмертные награды,
Что прислали с ДРА,
Не вернут семье утраты,
Плач не стихнет до утра.

В жизни всякое бывает,
И на Солнце пятна есть.
Кто в любви преуспевает,
Тот марает свою честь.

А отмыть потом непросто
Эти пятна на душе.
И они у нас так часто
Остаются на клише.

Раньше кровью их смывали,
Вызывая на дуэль.
А теперь умнее стали,
И живучи – как форель.

Можно смыть пятно слезами,
Женщин взяв себе в пример,
Хлопать мокрыми глазами
И реветь, как пионер.

Но и слезы не увидишь,
Чувств земных залит очаг.
И ничем их не обидишь,
Равнодушие в сердцах.

Что-то давит в груди,
Видно, сердце устало стучать.
Что-то горько в душе,
Видно, больше не может молчать.

Но сказать непривычно,
Ведь мы родились в пятидесятых.
Когда смерть от репрессий
Лежала на судьбах проклятых.

Нам вздохнуть не давали,
Имя Сталин стирали мы в книжках.
А еще кукурузу все пололи
В коротких штанишках.

И в период застоя
Мы поверили: вот она, правда.
Но спивались отцы,
И сбегали евреи – из ада.

Нас ковали из стали,
Заново, верно, надежно.
Погранвойска – это Родины щит,
И учились курсанты серьезно.

Да, учились мы прилежно,
ВЧК, КГБ прославляя.
Надежно машина
Учит, мозги втирая.

Все равны, у всех одни погоны,
Но вдруг разделение – как летом снег.
Одних – в самолеты,
Других – в вагоны. Смех!

Одних на север, восток,
Других на юг и запад.
Одним на блюдечке должность,
Другие пашут, глотая пота запах.

Обиды нет и зависти нет,
Есть семья, дети, квартира.
Даст бог, до пенсии дотяну,
Ведь еще не растрачена сила.

Но жизнь прошла мимо нас,
Нет у нас «волосатых» лап.
Есть знания, образование,
Но что они без влиятельных пап?

В армию приходит сын
На смену отцу.
Подлец лейтенант
На смену полковника-подлеца.

Тупица на смену тупице,
И напор их силен.
Армия, для них – кормушка,
И таких миллион.

Куда уж нам пробиться,
Когда так много барьеров.
Когда стучать не стыдится
Подхалим из любых отделов.

Сынкам генералов все прощается,
Нас же за мелочь, топчут в грязь.
Смело топчут, ведь не расплатимся,
Нет Пугачева – сдачи хорошей дать.

Я от жизни устал,
Мне все так надоело.
Что готов умереть,
Чем так жить неумело.

Ну а кто я такой?
На пути моем – стены.
Я – пожизненный раб
КГБ и системы.

Хоть работай, хоть нет,
Это мало что значит.
Все равно весь твой труд
Под хвостом замаячит.

Нет законности, прав,
У раба-офицера.
И Москва для меня
Не направит курьера.

Все в руках командира —
И финансы, и власть.
И от этого он
Наедается всласть.

Будешь ждать ты квартиру
Больше дюжины лет.
А они получают,
И не жжет партбилет.

В магазин он не ходит,
А в квартирах уют.
Дефицит всей планеты
Прямо с базы везут.

И никто им не скажет
Этой правды в глаза.
Разве только проблеет
Из загона коза.

Но язык тот козлиный
Командир не поймет.
Ведь признать не захочет
Что ворует и врет.

Подхалимы – все лижут,
А «сексоты» – стучат.
Жаль, рабы-офицеры
Все молчат и молчат.

Ну когда же ударит
Перестройки гроза?
Ну когда же откроет
Прокурорам глаза?

Почему не осудят
Всех чванливых чинуш?
Дух былого застоя
Выползает, как уж.

И у дойной коровы
Пьет опять молоко.
И ползет на высоты,
Где достать нелегко.

Пробудитесь, народы!
И откройте глаза.
Расшифруйте дословно,
Что там блеет коза?

А она ведь все знает,
И она не молчит.
Но в закрытые двери
Лбом напрасно стучит.

Мы рабы-офицеры,
Как и были, без прав.
А у боссов, что выше,
Не меняется нрав.

Растоптать, опорочить,
Разлучить, наказать.
А на жалобы, слезы,
Им, увы, наплевать.

Вот и рушатся судьбы,
И уходит семья.
Только смерть нас избавит
От судьбы бытия.

На окнах сварные решетки,
На дверях навесные замки.
Часовые у склада на вышке,
Начальники все – чудаки.

Вот это меня окружало,
Вот это давило на нас.
Душило и с толку сбивало,
Дубов-командиров приказ.

У нас в «Лукоморье» все можно,
Кто – в пьянство, а жены – в разврат.
Но только перечить попробуй,
И службе ты будешь не рад.

Затопчут тебя сапогами,
Ударят в дыхало, под зад.
Но, чем занимаются сами,
Они замечать не хотят.

Вот мой командир с Сахалина —
Он пил по ведру каждый день.
Теперь он в Москве проживает,
Нас учит, а сам-то как пень.

Тыла начальник с начпродом,
Разграбивший весь Сахалин,
Повышены в должности были,
И случай такой не один.