Борис Хайкин - Зона любви. стихи

Расслабишь в сладострастье руки —
Сомнёт поток речной затор.
И боль привычкою хирурга
Твой ампутирует восторг.

Пока с тобой, но понимаю,
Что скоро буду я ничей.
И будущие дни считаю
Числом оставшихся ночей.

Сентябрь, и скоро «новоселье».
И я не знаю, как мне быть.
Врачи сказали – две недели
Тебе всего осталось жить.

И перед тяжестью расплаты
Друг другу лжём в двойной игре.
И я зачёркиваю даты
В трагическом календаре.

Что остаётся – жить, как прежде,
Раскаяньем прикрывши плешь?
Перелицовывать одежды
Своих несбывшихся надежд?

Нет моей девочки кроткой.
Небо украло её.
Рыбкой на сковородке
Жарится сердце моё.

Знаю, что всё преходяще.
Пьянствую за упокой.
Голос мой, прежде звенящий,
Перебинтован тоской.

Сломленный, жалкий, пропащий,
Я бородою оброс.
Щёк перепахана пашня
Грядками медленных слёз.

Звёзды сожгут мои вирши,
Тело листа распластав.
Жду, что, как Бульба, услышу —
«Здесь я, мой верный Остап!»

Ветры, милую вы не видали?
Шарят по небу звёзд фонари.
Розовея, впрягаются дали
В стоны зарева звонкой зари.

Зачерпну море звёздною кружкой,
Где прострелена грудь тишины.
За надежду не дам и полушки
Занавешенной тучей луны.

От озона качаюсь, как пьяный,
Там, где море волною шумит.
И в карманах отверстых туманов,
Безъязык, колокольчик звенит.

Тяжело без тебя, дорогая!
Ветер снайперски целится в лоб.
Распрягаю, уже распрягаю.
Я коней, перешедших в галоп.

Склонился я над распростёртым телом,
Вмиг потеряв рассудок и чутьё.
Рыданье гирей в горле пудовело,
Забив смолой дыхание моё.

За горизонт уплыли утешенья.
Я пожалел, впадая в забытьё,
Что не смогли обвиться вокруг шеи
Петлёю руки бледные её.

Уставились глаза остекленело
Вперёд, не выражая боль и страх.
Фантомы обездвиженного тела
Уже не отражались в зеркалах.

Нет звёздной цветомузыки печальней.
Одета осень в саван тишины.
На зеркала свечою погребальной
Пролился свет оплавленной луны.

Твой взгляд независим и светел,
А мой с поволокой на дне.
Свободная ты, словно ветер,
Но цепи твои не по мне.

Игрива ты и беззаботна.
Ношу я на пальце кольцо.
Подвластна стихиям природным.
А я охраняю гнездо.

Люблю я свободу решений
И ставки на риск свой и страх.
Ты ж любишь своё отражение
В прямых и кривых зеркалах.

Я весь в неустанных заботах,
А ты не сочувствуешь им.
Ты птица другого полёта.
Куда ж мы с тобой полетим?

Я живу в суете бесполезной,
На припёке, считая ворон.
Бес телесный – поганец небесный,
Беспокоит больное ребро.

Сед как лунь, одинокий, как прежде.
Я впадаю порой в забытьё.
Оставлял мне Всевышний надежду.
Кто он нынче, отнявший её?

Нет хозяйки заботливой рядом.
В небе ангелы – мать и отец.
Где ж тот мальчик с загадочным взглядом —
Шар в руке, и во рту леденец?

Простирается полночь над бездной.
Я такой, как хочу, не встречал.
Бес телесный – поганец небесный,
Не даёт отдыхать по ночам.

Кони, умирая, дышат часто.
Травы, умирая, засыхают.
Гаснут Солнца, люди же в несчастье
Песни запевают, умирая.

Знаю, что былое не воскреснет.
Голос твой звучит по белу свету.
Жизнь твоя оборвалась, как песня,
На последней ноте недопетой.

Как закат, сгорело наше лето.
Повторится ль прошлое – не знаю.
Только то, что было не допето,
Допою я за двоих, родная.

И заржут стреноженные кони.
И зазеленеют снова травы.
Ветер тучи чёрные прогонит.
Но тебя не будет, боже правый!

Ты соблазняла исступлённо,
Шепча: «Не надо, ну, не надо!»
Не яблочком одним зелёным —
Двумя гроздями винограда.

Дорожка тёщина в опушке.
(Копны мышонку не бояться).
Гнездо голубки, где кукушки
Свои подкидывают яйца.

А я давно искал такую —
Красивую невероятно.
Я груди белые целую
Направо слева, и обратно.

Я знал, что ты меня погубишь
Меж миражей или видений.
И мне не выбраться из губок,
Грудей, иных твоих владений.

Нет почётней стези для мужчины,
Что достойно приветствует смерть,
Подорваться на сладостной мине
И в объятьях её умереть.

Так мужчины теряли свободу
И губили себя навсегда.
Из-за женщин сражались народы,
И повержены в прах города.

Подчиняется зову природы,
Служит призом, пока – не твоя.
Слово «Родина» женского рода.
Равно как «Красота», и «Семья».

От сирен её тела изгибы.
От пантеры – интрига, игра.
То она нас поднимет на дыбу,
То опустит в потерянный рай.

Больше молод не буду.
Сжёг мосты за собою.
Шхуну прожитых будней
Сносит в бухту покоя.

Я ещё не изношен
От ночей несказанных.
Впереди – бездорожье.
Позади – лишь туманы.

Я судьбе не перечу.
Не пою ей осанну.
Но надеюсь на встречу
С дорогой и желанной.

Пусто в небе высоком.
Нет в руках и синицы.
А покой, как у Блока,
Нам пока только снится.

На помине души осанна —
Песня осени вдалеке.
Нам пора, ни пера на память,
Ни снежинки в тёплой руке.

То, что умерло, не воскреснет.
Хмель не держит бокал без дна.
Затянули вдвоём мы песню,
Но прервала её она.

Нашей жизни финал известен.
Тем чудеснее свет зари.
Песня сердца прервётся, если
Остановит предсмертный хрип.

И не будет, конечно, сбоя
В звуках, изданных наугад,
Если струны души настроить
На лирически стройный лад.

Омыл ветер в море руки.
Горел маяк вдалеке.
Он вспыхивал, как чешуйка,
У полночи на щеке.

Вздымался туман пелёнок
Не в люльке, а на луне.
И всхлипывал, как ребёнок,
Солёный прибой во сне.