Максимилиан Гюбрис - Избранное. Поэзия. Драматургия

Ошибись ещё раз, Художник, в выборе средств, —
Ты напомнишь мне,
Сквозь полуденну времени рваность,
Это, как если бы, помутненного Ангела
Заново
Стремление в Светлость.

Ты непременно умрёшь,
Ты уже умираешь;
Боязливая нежность твоя, не знаешь,
Не вкусит пряность тёплых ветров.

Небесного рая не видишь,
В землях очей не сомкнёшь;
И летаешь, знамений и жалоб не зная, и ждёшь
Погибая, совершенную в мире любовь.

Зимний дождь умаляет,
В хладе играет чувство тоски; —
Ах, прости, милый Принц тебя не узнает
В сонном коконе жизнь не прельстит.

Слишком ранне созданье,
Дом пустой не схранит грёзы души;
Куколкой твоя память не станет
В сожаленной грусти злата вершин;

Ты теперь умираешь,
Обречённо созданье, умрёшь;
В часах, счастьем обманута, слепо витаешь, —
После ж,
Амбиентно,
В непрожитый завтрашний день упадёшь.

Лёгкая трепетность на холодном стекле;
Глядя вслед змеистой тропе,
Будто б вновь в мёртвую осень,
Ты засыпаешь.

Такой красивый закат.
Небо розовое и голубое,
Как одно из настроений любви;
Розовый чёлн бриллиантовых снов.

Розовый бог, в голубом, розовый мир.
Влекущий берег в арабесках небес;
Лучисто мерцающий бриз и
Розово-ласковый бред.

Такой красивый исход.
В волнах ожидания сумерек —
Голубой, по воде точно, голубой бег.
Играющий в звон розовый воздух,
Как небесно плывущий ребёнок,
Сокрывший свой смех.

Розовый миф, голубой жажды миг, берег…
Розовый свет в глазах, поющих цветы.
Какой красивый, – цвета Голубой, может, Розы, —
Будет однажды День,
В котором вновь Я, и есть ты.

Я… голубое в розовом… Ты там…

Зачем Я так хочу писать?
Стать боле полнозвучным для себя?
Я ли хочу сказать себе всё то,
Чего не ведали мои глаза,
Чего твои глаза знать были неспособны?
Прежде? В Прошлом?… Завтра?

Я ли пишу Тебя?
Тебя – всё То, чего столь этак не хватает мне во днях; —
Ты состоишь из недосказанных ещё слов,
Их вздохов,
И их красок…

Ты обещаешь мне влюблённые глаза друзей?
Ты даришь мне шанс обладания своим преображением…
Я – жизнь иль маска слов в Тебе?
Любовь в Тебе?
Здесь, на земле? На небе?

Я ли дышу, влеку иль изгоняю?
Печаль или чарующ свет?
Знаменья и созвездия в душе ответной,
И вереницы бриллиантово-прекрасных лет,
Аль лет, – во станце скорбей, – незабытых,
Драматически-заветных,
В коих, всё ж —
Твоя улыбка…

Я – Твой?..
Я – Кто, в секундах зыбких сих?
Я источаю боль аль смех собою?
Я порождаю… Всё? – Всех женщин, гениев, героев,
Всяк непрощённый или искупленный грех,
И… всяко чувство в Тех, отдам сердцам чудовищ и изгоев,
Кто искусится
И поступится Тобою вслед?

Я созидаю Бога…
Я созидаю Жизнь аль, снова, Смерть?

…И говорить ещё им впредь о ранах и о смехе…
Вновь предлагать дешёвый яд 3 3 «Не хотите ли табачку?» – так, в обидной форме, некто г-н Лангенмантелъ, раз, позволял себе отпускать шпильки в адрес Моцарта, тем самым, указывая, будто, на низшее положение пред собой этого гения. , и снобствовать, и сеять лесть; —
И, в моде дней, не верить, в час напрасной их потехи, —
Им не верить в то, что аж и в малой боли гения, Есть…
Злато 4 4 «Он ведь не из золота, а из меди» – так обидчик нарочито пошло говорил о золотом кресте Моцарта, издеваясь, что может купить такое, и, тем самым, особенно оскорбляя кавалера Ордена золотой Шпоры. .

Сонм Стерв. Контральто. Скрипки, косовато. 5 5 «Если б я мог отучиться от этого проклятого писания наискось!» (отцу в Зальцбург, Мангейм,18 дек.1777). – Замечательное пособие для образованных моцартозиторов, если тем представлять саму дилемму такого рода и её нотную анатомию, и то ещё, как бы мог Моцарт, в натуральности своей, научаясь тому и более, музыкально т. ск. «отучаться».
«Смех и грех. Крест. —
И, в повтореньях такта, —
Смех и Крест.
Смейся, смейся, Крест!»

…И возвращать ему, по долгу вечности, залог науки:
И цену яда опускать их до морали блудных скук;
Хватать за лисий хвост 6 6 «Она – мой друг, значит, и Я тоже… Ибо она – та, у кого в заднице торчит лисий хвост, а на ухе висит острая цепочка от часов, на пальце же —красивый перстень; Я это сам видел, да порази меня смерть, если Я вру, несчастный Я человек без носа.» (Отцу в З., Мюнхен, 13 ноября 1780). – Этот несравненный пример освобождения Поэзии из-под её гнётов, также, написан наподобие акро-стиха, где в определённых словах читаются только первые буквы, в сумме дающие слово «фаворитка»; – мне бы хотелось знать, в какой музыкальной текстуре, в уме, ему писались эти строчки. , и нос выделывать, на муки
Обрекая круг их, делая шутами грёз и своего вдруг…
Злата.

Вступает Дух. Страх Стерв. Viva moderate. 7 7 Viva moderate – Я подчёркиваю здесь этим усиление темы, торжественность муз. тактов, (произвольное мини-либретто к каковым Я успел сочинить в пространстве и во времени этого стиха), а, также, на поэт.-музыкальном, свойски-игровом языке, Я указываю читателю на момент изменения темпа в рост.
«Смех и месть. Крест. —
И в скорость, в повторенье такта, —
Смех и Крест.
Смейся, смейся Крест!»

…И нотам воспарять, игр торжествуя все-продленность,
И музыке нестись, точь будь под шпорой лунному коню,
И Кавалеру юности и сердца, там, златом одарить Вселенную…

Вернись, вернись ко мне, из той Мечты,
Какую погубил напрасный старый День
И злое там… Вернись, мой богоравный Смех.

Явись, явись мне, через хлад ночей,
Что был созд а н средою Страха там
И ложью снов… Явись, мой все-свободный Мир.

Проснись, О, великолепье дивных глаз;
Прими сию Печаль;
Пребудь со мной, О сокровенна Даль Любви,
Узнай свою здесь Тень.