Ольга Сорбонна - Голь перекатная. Книга стихов

В рифмах нету крови, но
В них текут чернила.
Все слова уродливы,
Я их позабыла.

Все стихи – как фантики,
Словно в осень листья.
Душу всю растратила
На пустые письма.

В рифмах нету крови, но
Есть чернила в венах.
Все слова – уродливы.
Лишь любовь – нетленна.

Иду на рынок, скрытая вуалью;
За мною раб несёт мешок монет.
Корабль пришёл из незнакомой дали,
Привёз рабов, которым равных нет.

Смотрю в их лица, серые от пыли;
Да, хороши – красивы и сильны.
Зачем мне раб?.. мой дом весь полон ими…
Стоп! Этот вот! Ведь нет ему цены!

– Хозяин! – Да? – Пять мин не пожалею
За эти руки, этот дивный стан!
– Ты так щедра, я пред тобой робею…
За десять сов тебе его отдам.

И – человек обменян на монеты.
Его с помоста за руку свожу.
Вздыхает он, от солнечного света
Зажмурясь; что ж я так дрожу?!

– Какой страны ты, статуя героя? —
Молчит. Должно быть, очень горд.
Как знать – случись со мной такое,
Что б говорила я среди туманных гор?

Но погоди! Твои я знаю руки!
Глаза твои я видела не раз!
– Кто ты такой? – Афина, что за муки!
А он молчит и не отводит глаз…

Что делать мне с таким приобретеньем?
О боги! – мне давно уже знаком
И жёсткий рот, и мышц переплетенье,
И эта дерзость в облике во всём.

Долой вуаль! Артемис Агротера!
Откуда слёзы вдруг в его глазах?
Откуда жар во взгляде охладелом?
Откуда дрожь на сомкнутых губах?

– Но кто же ты?! – Я Зевсом Олимпийцем
Клянусь: когда-то видел я
Твой облик: ты, одетая как жрица,
Меж яблонных дерев в саду прошла.

– Меня ты видел? Но страна та где же? —
Но раб плечами мощными пожал,
Взглянул потом в глаза мне смело
И ничего мне больше не сказал.

…Давно уж славы нет Афин могучих,
Минуло двадцать пять веков с тех пор.
Я всё ещё ловлю надежды лучик
Узнать, что было между мной и тем рабом.

Перепутав рассветы с закатами,
Голь идёт по земле перекатная,
То ль – богатая, то ли – нищая,
То ли – парами, то ли – тыщами.

По пескам и пустыням Аравии,
По убитой войной Югославии,
По сибирской тайге, по Манчжурии
Они ходят – не злые, не хмурые.

Нету отдыха им, нет пристанища,
Нету мира им, нет ристалища;
Нет чужбины им, нету Родины —
И для всех они похоронены.

Так идут они, солнцем палимые,
Невлюблённые, нелюбимые.
Называют дорогу – матерью,
И лежит им дорога – скатертью.

Мы сидели с тобой у великой реки,
Чуть обнявшись, я – справа, ты – слева.
Были руки твои так волшебно легки,
Королева моя, королева.

Были мягкие губы душисты, как мёд.
Покрывало с причёски слетело…
Ты была хороша, как сияние звёзд,
Королева моя, королева.

Лепестками весенний осыпал нас сад,
И протяжную песню ты пела.
Как давно это было… как годы летят…
Королева моя… королева…

Мне вовек не забыть неземной красоты,
Что и нежной бывала, и смелой.
Как давно это было… и где ж теперь ты,
Королева моя, королева?

Я целую опять Ваши тонкие пальцы,
Я услышать боюсь Ваше твёрдое «нет».
Королева моя, пожалейте скитальца!
Я так долго искал этот призрачный след.

Брошу к Вашим ногам поседевшие кудри.
Будьте юной богиней – я стану жрецом.
Королеве моей, и прекрасной, и мудрой,
Я открою весь мир, сам останусь слепцом.

Перед Вами одной преклоняю колени.
Я весь мир обошёл, чтобы Вас отыскать.
Королева моя, ради этих мгновений
Своё сердце я вырву, на щите чтоб подать.

Я целую опять ваши тонкие пальцы,
Но ни слова Вы мне не сказали в ответ.
Королева моя! Пожалейте скитальца!
Я так долго искал Ваших ног смутный след.

Я – парус на пиратском корабле.
Привыкли к ветру губы, щёки, плечи.
Я никогда не буду на земле —
Мне море подавай, да ветер крепче.

Я – парус! Я – большой кусок холста,
Мне соль и брызги – вечная награда,
Да плеск волны, чья музыка проста…
Матросов заласкали муки ада

За ремесло, за кровь и за успех.
А я – холстина, на грот-мачте парус.
Однажды капитан услышал смех,
Команду зарубил… и в том я каюсь —

Я, парус на пиратском корабле!
Ведь это я смеялась там, на мачте,
Над капитаном десяти морей —
И для него уж ничего не значат

Сокровища, которым нет цены,
Что в трюме все разбросаны без счёту;
Я – парус в состоянии войны,
Карающий за страшную работу,

Я, парус на пиратском корабле!
Кусок холста – и тот завыл от жути,
Устал искать возмездия вовне
И вынес приговор безумным людям.

И вот теперь над палубой пустой
Я умираю, трепещу и вою…
Внизу, в пучине, в глубине морской,
Я – парус! я – полёт! я – Тизифона!..

Мне с королём опять не пути;
Да полно, не гожусь я в королевы.
Но почему так странно колет слева
И почему так тягостно в груди?

Мне, как всегда, – простор иных дорог.
И меч опять тоскует в старых ножнах,
И возвращенье станет невозможным,
Едва в часах просыплется песок.

Мне с королём опять не пути;
Быть может, обойдёмся без прощанья?
Взгляд. Поцелуй. Неровное дыханье.
И мне пора. И ты меня прости.

А где-то в сердце: «Удержи меня!
Не отпускай!»; но не скажу ни слова.
Осёдлан конь – но падает подкова,
А кузница закрыта на два дня.

Мне с королём опять не пути;
И я не верю никаким приметам;
Лишь глаз твоих согреюсь ясным светом —
И в дальний путь. Прости меня, прости.

И в снег, и в дождь, и в жаркий летний зной
Вокруг Земли дорога бесконечна.
Не вечны боги – так и я не вечна,
И ты, увы, не вечен, милый мой.