Давид Мепуришвили - Несколько врак из жизни насекомых, кошек и собак. Сказки дедушки Давида

Но это только частный случай,
Чтоб воровской им не терять сноровки.
Они же выполняли роль подручных
В одной преступной очень группировке.

Извилиста дорога криминала,
И не поймёшь, откуда что растёт,
Но если путь проследовать сначала,
То сто процентов наверх приведёт.
Хотя Мурза был и «вором в законе»,
Но только для подельников своих,
А не для тех блюстителей Закона,
Я думаю, вы поняли каких?…
Не будем с вами мы ходить вокруг —
Дорожки все к Совету приводили,
Где создан коррумпированный круг
Котов, что членами туда входили.
А во главе всего стоял Маркиз,
И это ведь под носом Сенбернара,
Мурза же с Муркой замыкали низ —
На них лежала добыча «товара».

А всё опять же началось с Указа,
Который принят на созыве Горсовета.
О том гласит,
что «ПЬЯНСТВО ЕСТЬ ЗАРАЗА!»
Опубликован он во всех газетах.
И самым строгим пунктом против пьянки,
Предписано в отдельных было сносках,
Ограничение продажи валерьянки
Во всех аптечных пунктах и киосках.
Указ прошёл собачьим большинством.
Но странно… протащил Маркиз его.
И.Сенбернара убедил он в том:
Мол, для народа только польза из того.

Надеюсь, поняли, где кот «зарыл собаку»?
Плутище зам такой ажиотаж устроил!
И за вполне умеренную плату
Систему сбыта дефицита он построил.
Мурзе и Мурке указания дал лично:
– «Натырить валерьянки впрок!
Залечь на дно!»
Подельнички сработали отлично,
Но, как всегда, вмешалось одно «НО»!
Когда была «на деле» эта пара,
Их засекли два шпица Сенбернара.
И помните?… Тот ехал на авто…
Они и донесли ему про ТО.

А парочка, закончив это «дело»,
Гуляя в парке, стала обсуждать,
Какой навар получит с беспредела
И где сегодня будет зажигать.

А в то же время на свою беду,
Про моду вроде что-то рассуждая,
Гуляли в парке Колли с Ко-Ко-Ду,
Ну, никакой беды не ожидая.
Вела с собою Колли монолог,
Присев передохнуть чуток на лавочке,
А попугай чего-то под кустом засёк,
Туда взглянуть поплёлся вперевалочку.
И вдруг два вопля долетело до неё:
Кошачий: «Мя-а-а!»…
и попугая: «Кряс-с-сь!»…
Её как ветром с лавки подняло,
На четырёх всех лапах понеслась…

И видит за кустом она картину —
С глазной повязкой кот сидит, моргая
Одним единственным зрачком с полтину,
Со ртом кровавым в перьях попугая!
И рядом с наглыми глазами кошка
Не повела на Колли даже бровь,
Бесстыдным языком своим, как ложкой,
С него на шерсти слизывала кровь.

Увидев, как сожрали попугая,
У Колли вся краса с лица опала.
Кусты и воздух лапами цепляя,
Она изящно в обморок упала.

Когда опять вернулась Колли в чувство,
Взглянула на поляну вновь с испугом,
Но там уж тихо, никого и пусто…
И с воем горе понесла к супругу.

Теперь согласно линии сюжета,
Вы помните, я раньше обещал,
Вернёмся к ходу заседания Совета,
Где Сенбернар разнос свой продолжал,
В момент, как распахнулись двери зала…
И Колли бледная, в истерике рыдая,
Дрожа, прильнула к мужу и сказала:
– «За что же кошки съели попугая?»
Когда рыданья удалось слегка унять,
Сквозь всхлип она поведала о том,
Как с попугаем вышли погулять,
И что случилось в парке с ним потом:
– «Какой-то кот ободранный, с повязкой…
Как будто с неба на него свалился…
Ещё с ним кошка непонятной вязки…
Сожра-а-ал кошара Ко-Ко-Ду
– не подави-и-ился!»

И гнев залил глаза у Сенбернара,
И раскатился злобный пёсий рык:
– «Ваш р-р-род кошачий —
подлая ор-р-рава!!!…» —
Заносит Крыса в протокол: «Пиндык!»
– «Вы – душегубы! Жрёте птиц и мышек!…
Вам только б валерьянки нализаться!!!…» —
На Крысу ноль внимания что пишет,
Решила серая: «Пора смываться».
– «Какая польза с кошек и котов!…
Разводите повсюду наглых блох!…
Собаке благородной не ступить,
Запрыгнуть норовят и укусить!»…
Коты с испугу уши поприжали,
А псы коллегу в целом поддержали —
Подгавкнул Туз, одетый в чёрный фрак
(А в бытность Тузиком —
в малиновый пиджак).
Но тут Маркиз
нетрезвым взглядом вздорным
Измерил Сенбернара свысока
И громко произносит:
– «Пёс позорный!
Да помолчал бы, между нами, ты пока!..
Ну, ты, дебил лохматый!..
Что ты можешь?..» —
К котам:
– «Сидит тут в образе и нас разносит!…
Да по талантам…
ему тявкать на прохожих!…
И то!…
Собака лает – ветер носит!…»
Ну, после этих слов у псов шерсть дыбом!
Коты на них шипят, спина дугой!
Маркиз на форточку,
А там, на крышу спрыгнул…
Манером тем же с ним коты гурьбой…

Когда собака рассердится,
Хвост у неё торчит, как спица.
Когда же радость выражает,
Собака хвостиком виляет.
А у кота инстинкт другой —
На радость хвост стоит трубой.
Когда же злость его берёт,
Хвостом метёт он… и орёт.

Всё, собственно, и вышло так,
Когда на площади собрались.
Здесь – строй котов, там – строй собак.
Топтались, молча, но не дрались.
И не хотелось, в общем, драться —
А разойтись, сказавши «sorry».
Ну, а куда было деваться,
Коль вожаки в серьёзной ссоре?
Коты решили мирным жестом
Собачьей своре дать отбой.
Разворотясь причинным местом,
Хвосты поставили трубой.
Сначала дружеский намёк
Собаки не смогли понять —
Им просто было невдомёк,
Что надлежало предпринять.
Когда ж потом сообразили,
ЧТО им коты изобразили!
Собаки, НУ! вилять хвосты.
Но тут не поняли коты.
Вот из-за этой непонятки
И получилась у них схватка.
В дальнейшем, судя по всему…,
Конфликт тот перерос в войну.

И в городок пришла разруха:
Вдоль улиц не проехать, не пройти;
Для мародёров вольная житуха;
И если ступишь, то наступишь на пути;
Собаки кошкам не дают прохода;
Коты и кошки стали есть мышей;
Собачий хлещет дождь и непогода;
И всюду своры из бездомных малышей.

Старо как Мир…
Когда не Божьи власти,
Решая меж собою: кто – главней,
Народу даруют похлёбку из напастей,
А сами режут ломоть пожирней,
И кормят только тех, кто рядом с ними,
Посулы остальным дают одни…
И в чём живём, смотрите, с вами ныне…
Эх, нет уж век Хозяина Земли!

Простите за такое отступленье.
Закончить грустно повесть – преступленье!
Что будет happy end, иллюзий нет!
И всё же до конца мы доведём сюжет…