Давид Мепуришвили - Несколько врак из жизни насекомых, кошек и собак. Сказки дедушки Давида

Перенесёмся на террасу к Колли.
С тоской она глядела на разруху
Глазами, полными страдания и боли.
Задумчиво чесала лапкой ухо.
Как жизнь вся моментально поменялась!
Вчера всё было хорошо – сегодня плохо.
Куда всё как-то разом подевалось?
Шампунь закончился и… как достали блохи!
Так в думах она, молча, вдаль смотрела.
Блуждали мысли ни о чём из края в край.
И вдруг глаза её мгновенно просветлели —
Пред ней уселся на перила попугай…
Целёхонький… С ним скромная подружка…
И счастья визг раздался против воли!
А попугай галантно так:
– «Моя супруга Душка»,
А птичке с нежностью:
– «Моя хозяйка Колли».

А дальше на расспросы:
– «Где был ТЫ?»
Мы с попугаем отмотаем время вспять,
К тому моменту, как пошёл в кусты,
Чтоб все события с начала воссоздать.
Увидев яблоко красивое в кустах,
Не с голодухи, а с инстинкта, по привычке
Наш Ко-Ко-Ду его надклюнул в трёх местах,
Чтобы надёжно застолбить еду за птичкой.
И дальше, гордо выступая по перилам,
Страхуя чётко равновесие хвостом,
Наш важный попугай неторопливо
Повел рассказ о встрече за кустом.

– «А тут некстати шёл паршивый кот
С такой же, миль пардон, паршивой кошкой.
Ну, слово за слово, один, другой… И вот,
Мы зацепились языком уже немножко.
Котяра первый начал мявкать,
если честно.
Назвал меня, пардон, «сучок корявый»,
И кошке так: «В натуре интересно,
С какой, скажи, его едят приправой?»…
А та… уже так нагло посмотрела:
«На вкус, мне кажется, он типа ничего.
Я попугаев, как бы, никогда не ела.
Давай поймаем к ужину его.
Прикинь, как будет классно нам на вечер
Покушать попугайчика при свечах».
Тут нелегко себя, пардон, сдержать…
Я начал их уже критиковать
И, слово чести, не хотел грубить,
Пытался их, пардон, предупредить.
Я им сказал уже буквально так:
– «Мадам, вы планы на меня смените.
А вы безглазый – миль пардон, дурак.
Своей дорогой дальше проходите».
Кот начал всё ж в меня, идьёт, целиться,
Но я же – тренированная птица!».

Что рассказал нам дальше какаду,
Поведаем своими мы словами.
Не в кайф курятник вспоминать ему,
Но мастерством обязан
дракам с петухами.

На вопле «Мя-а-а!»
кот прыгнуть изогнулся…
Пернатый на бросок его опередил,
От нападенья точно увернулся
И в глаз единственный когтём всадил…
На выдохе он крякнул: «Кряс-с-сь!»,
Крылом искусно тело развернувши,
Своим «сучком корявым» хряс-с-сь
В кровь темечко, потом за уши…
Когтями мощными к земле прижав,
«Сучком» добил и сел на хулигане…
Нокаутом победу одержав,
Учтиво снова обратился к даме:
– «Мадам! Я не хочу вам сделать больно…
И вы представьте, я не кушаю котов…
Надеюсь, киса, с вас уже довольно?…
Ваш друг, пардон, для помощи готов»…
Отметить полетел в кабак победу.
В бою немного перьев растерял.
О Колли, правда, вспомнил… лишь к обеду.
Но тут вдруг голову совсем он потерял!

А Колли, помните, не видела премьеры,
И для неё всё началось тогда с финала,
Где Мурка принимала уже меры,
Но Мурзика пока не откачала.
Картину, что предстала пред собакой,
Любой мог так же, как она понять.
Что оказался попугай подобным «бякой»,
Никто из нас не мог предполагать…

А что же делал в кабаке наш попугай?
В хлам наклевавшись ромовых конфет,
Официанту Индюку:
– «Ещё уже подай!»
И мутный взор свой бросил на буфет.
Там в рампе на шесте танцует в клетке
Девица-какаду…
Всё парень позабыл на свете…
Нетвёрдо подлетев, присел вблизи на ветке.
И туго думает:
– «Что дальше там в сюжете?».
Вот только из себя пирата корчил,
Бил в грудь крылом и хвастался победой!
А тут двух слов всего связать нет мочи,
Не говоря уж о какой-нибудь беседе…

На выручку, нисколько не стесняясь,
Пришла к нему сама же какадушка:
– «Вы вижу – какаду?
Я извиняюсь…
Как Вас зовут?
Меня, к примеру, Душка…».
Пернатый наш решил весь распушиться,
Чтоб показать свой изыск и красу.
И надо ж угораздило свалиться,
Когда пошёл по ветке навесу.
И вместо “же вуз эм” [2] je vous oume (фр.) – я вас люблю – на крыльях шины,
И поломался, что обидное, по мелкой —
Три пёрышка, а не летит «машина».
Ну, какадушка с ним три дня сиделкой.
Так, значит, и знакомство состоялось.
И очень даже сблизились они.
И три пера, естественно, срастались…
И незаметно протекали вместе дни…
Лёг на крыло наш бравый попугай,
Немного попланировав над полем,
Махнул подруге: мол, за мной давай!
И вместе с Душкой полетели к Колли…

Увидев попугая дважды целым,
И.Сенбернар оторопел: «Двоится?
Совсем, похоже, расшатались нервы».
Но тут врубился, что мираж – девица!
И Ко-Ко-Ду всё рассказал вторично.
Вновь Колли с Душкой с трепетом внимали.
Всё снова им казалось романтичным…
По новой всё опять переживали.
Стал полон дум тогда Иван Иваныч.
«Ведь попугай остался, вроде, жив!»
И с мыслями уединился на ночь,
Историю по полкам разложив.

Иван Иваныч был убить себя готов:
– «Маркиз конечно же совсем неправ,
Но я так грубо оскорбил котов…
Чего ж теперь?…
Таков собачий нрав…».
И на себя всё более сердился:
Вся жизнь вкривь-вкось кругом пошла,
Советский орган руководства развалился,
Когда разборка там произошла!
Теперь бы надо что-то предпринять,
И ситуацию немного разрулить.
Хотелось очень только вот понять,
Что для решенья дела замутить?
И вдруг случайно он идею зацепил,
И вроде не было до этого похожих —
Когда разборку в мыслях прокрутил,
Он вспомнил фразу:
«Тявкать на прохожих!»

– «ВОТ что мне надо бы теперь устроить,
Лишь только проявить чуток терпенья:
Всех кошечек с собачками пристроить
На место жительства по людям,
В семьи!
Крутых собак в дома крутые чисто,
Пушистых кошечек с левретками
к артисткам,
А чью породу не определить,
К пенсионерам можно поселить».
Бывают и в благих делах издержки:
На птичьем рынке звери все – товар.
Хотя без человеческой поддержки
Могло быть хуже…
Так, спасибо, Сенбернар!
В домах своих теперь мы наблюдаем,
Собаки с кошками не ладят, но живут…
Собаки с радостным всегда встречают лаем!
А кошки часто, только если позовут.

Не всем зверям жить повезло в хоромах,
Есть «Пэдди Гри» и «Кэтти Кэт»,
Спать в койках…
Немало видим мы собак без дома
И, к сожаленью, кошек на помойках.