Владимир Мусатов - Ворожба. Избранные стихи

Спеши насладиться цветными лучами
В счастливые эти минуты даренья,
Так было в начале, так было в начале,
Я знаю, в начале всего сотворенья.

Спасибо, спасибо, лазурь огневая!
Пусть тучи опять проплывают недужно,
Я видел картины небесного рая,
А что ещё нужно? А что ещё нужно!

Обнажённым чувствам снятся крылья:
Вот они летят, как журавли,
А не погибают от бессилья
На глухих ристалищах земли.

Далеко отстали передряги,
Впереди пронзительный простор,
Им хватает мужества, отваги,
Чтоб лететь судьбе наперекор.

Бьют по нервам капли дождевые,
Изморось по голому сечёт,
Неужели вы ещё живые,
Чувства, изрешеченные влёт?

Всё отдать готовы за рассветы,
Что ещё прекрасней с высоты,
И теряя милые приметы,
За собой сжигаете мосты…

Обнажённым чувствам дайте крылья,
Пусть они летят, не зная сна,
Трепетная эта эскадрилья
Ветром высоты обожжена.

День осветил пурпурными лучами
Твои «ланиты», «перси» и т. д. —
Мы раньше Это делали ночами,
Теперь прилюдно можем и везде.

С приличием, клянусь я, мало – мальским
Вчера, к примеру, били аж ключом,
Не гаечным, конечно, а кастальским
Восторги все – и люди нипочём!

Смотрели косо чопорные дамы,
Мол, ты, поэт, в трамвае не балуй,
А мы, присев вдвоём на чемоданы,
Осваивали первый поцелуй.

Да что в трамвае! Помню в магазине,
Когда вцепилась очередь в меня,
Желанье опьянило и богиней
Назвал тебя, от Эроса звеня!

О, как пришлось однажды делать Это!
Ты шла по парку, как в прекрасном сне,
И налетел я с яростью поэта…
О, как я взял тебя там по весне!

А помнишь осень? Страстью обуянный,
На жёлтых листьях мял твои черты…
Шептала ты, какой я окаянный,
Талантливый какой, вздыхала ты.

День осветил пурпурными лучами
Салон такси – отдайся, я прошу!
Теперь, о Муза, днями и ночами
Везде, повсюду я с тобой грешу!

Да, в море влюблён я!
С восторженной речью
Бегу окрылёно
К стихии навстречу.

– Но это не море! —
Витийствуют чайки,
Живя на просторе
Легко, без утайки.

– Ошибся, братишка.
В тисках лукоморья
И волны с одышкой
У вашего взморья.

Вот если бы мог ты
Рвануть за границы
Тоски и дремоты,
Как вольные птицы,

Всё дальше и дальше
За горы и страны,
Влюблённый без фальши
В моря, океаны…

Ах, спутники ветра,
Ревущих просторов!
Уйду без ответа
От ваших укоров.

Пусть море здесь кротко
И волны игривы,
Люблю я, как лодка,
Морские заливы.

И мне, однолюбу,
Иного не надо,
И этому чуду
Душа моя рада.

Шквальный ветер бился в окна, в двери,
Рвался что-то высказать впотьмах,
Но от страха я ему не верил,
Сковывал меня животный страх.

Я хотел прислушаться сквозь стены,
Приникал к стеклу, ни жив, ни мёртв…
Не заметил ветер этой сцены —
Он ревел! Ну, кто его поймёт?

Затихал и снова бесновался,
Добр на миг и вдруг – как дьявол зол,
Он кружил деревья в ритме вальса,
Загонял их в танце рок – н – ролл.

Что хотел он? Может быть пророчил?
Раздувал пожар или гасил?
Шквальный ветер, ветер среди ночи…
А под утро – выбился из сил,

Лепетал, шептал простые вещи,
О другом шуметь уже не мог,
Надорвался в Оранье зловещем
И затих, непонятый, у ног.

Вот мой конь вороной,
И на нём
Унесусь я в ночной
Окоём.

Всё непрочное – прочь
От меня.
Что за ночь! Эта ночь
Вся в коня.

Звёзды в гриве горят
До утра,
Под копытами – град
Серебра.

И сквозит за спиной
Млечный путь.
Скачет конь вороной-
Не свернуть!

– Как там за плечами, в рюкзаке,
Что зовётся жизнью быстротечной?
– Не тяжёл уже. И налегке
Отправляюсь в путь дорогой млечной.

Время есть подумать, оглядеть
Божий мир, волнуя ум и душу.
Счастлив я и счастлив буду впредь
До последних дней, пока не струшу.

Горе, слёзы, муки, кровь и пот —
Не собьёт ничто упрямца с толку.
Жизнь прекрасна в каждый свой черёд,
Всю люблю, а больше – недомолвку…

Эту тайну нам не разгадать.
И, наверно, в этом вся наука:
Жить, как жить, и всё о жизни знать-
Вот была бы истинная мука.

– Как рюкзак? – Не жмёт уже совсем!
А дорога тянется далече.
Время есть… Мир божий… Счастлив тем…
Я иду… Таинственность… До встречи!

На снегу танцуем мы,
Медленно, в обнимку,
Щиплет музыка зимы
Щёки под сурдинку.

Напевает что – то тьма,
Звёзды – у клавира,
И снежинок кутерьма
Прячет нас от мира.

Белый танец на снегу,
Белый – оробелый,
Словно слово в ту строку,
Где одни пробелы.

И ещё не знаем мы
Судеб в белых платьях —
Мы, под музыку зимы,
Кружимся в объятьях.

На ветру парят стрекозы
И пикируют в зарю…
У меня к ним есть вопросы,
С ними я поговорю.

Ах, стеклянные летуньи!
Сядьте рядом, хоть на пень.
Наши праздники и будни
Так разнятся каждый день.

Я – одно, а вы – другое,
Но живём ведь вместе все-
Тоже небо голубое,
Те же зелени в росе.

Почему ж понять не можем
Никого в своей судьбе?
Каждый – сам себе дороже,
Сам на свете по себе.

Мир един, но нет семейства,
Нет родства, как бог велел.
Хочешь – плачь, а хочешь – смейся,
Но печален наш удел.

И сказали мне стрекозы,
Порываясь вдруг вспорхнуть:
«Чепуха – твои вопросы,
Наш прекрасен общий путь.

Не ищите в нём подвоха.
В тёплых водах иль во льдах —
Здесь тому живётся плохо,
Кто с природой не в ладах».

И стрекозы улетели…
Я смотрел во все глаза,
Как в стеклянные метели
Завивалась стрекоза.

Не проходит и с годами,
Как себя не волочи,
На губах твоих гаданье —
Поцелуями в ночи.

То ли любит, то ли губит,
То ли верует, знобя,
Или это шепчут губы
Приголубливать тебя…