Раиса Моргунова-Кремена - Зеркало моей души. Книга 1

Потряс весь мир, сердца и души
Конец трагедии такой.
Да будет ли террор нас слушать?
В церквах поют за упокой.

Террор, как язва расплодился,
Свой, совершая беспредел.
Беслан наш кровью расплатился
За политический пробел.

Страна скорбит, свечей дыханье
И плачет траурный набат,
Напомнив нам про боль, страданья
Бесланских взрослых и ребят.

Пронёсся слух, что некий маг,
Какой-то добрый Гробовой,
Детей Бесланских в один мах,
Готов живых вернуть домой.
А что же матери? Они
Готовы чудо то принять.
Им сердце жгут свечей огни,
Их боли горькой не унять.

Очнись, родимая, проснись,
Скажи себе: один, два, три…
Прочти молитву, покрестись,
Вокруг себя ты посмотри.

Твоих детей накрыл уж тлен
И в чем заслуга Гробовых?
Попали дети в вечный плен,
И кровь застыла в жилах их.

Что Бог забрал, то не вернуть,
Пусть дети спят спокойным сном.
Про афериста позабудь.
Ты лучше розу под окном

Взрасти, ее и поливай,
Дай подаяние другим.
Попали дети в вечный рай,
За все страдания свои.

И будет легче на душе,
Хотя ту боль не запереть
Ни на какой замок уже.
Не верь ты Гробовому впредь.

Ты снова хочешь увидать
Детей, расстрелянных вразнос?
Да Гробовых тех надо гнать,
За их психический гипноз.

И ни печаль твоя, ни боль
Ему, конечно не нужны.
Поверь, к деньгам его любовь,
Он – есть посланник Сатаны.

Движенья ловких его рук
Дадут вам призрак, просто ноль.
Его «заслуга», это трюк,
Рассчитанный на вашу боль.

Никто оттуда не пришел,
Лишь только Иисус воскрес.
Так, видно, нужным Бог нашел —
Нести вам вечный этот крест.

И ещё один год пролетел,
Свою боль будет помнить Беслан.
Опаливший огнем беспредел
И детей, умиравших от ран.

Сняться матери косы девчат
И в веснушках носы сыновей.
Не смеются они, не кричат,
Смотрят молча в глаза матерей

Не забыть матерям страшный взрыв,
Свисты пуль, стоны, ужас в глазах.
В сердце боль, как огромный нарыв,
На измученном лике слеза.

Стали дети бы старше уже,
Но очаг их внезапно угас.
Боль Бесланскую вечно в душе
Вспомнить должен каждый из нас.

Роса на листьях, будто слезы,
Что ночью выплакала мать.
Детей своих, лишь только в грёзах,
Дано теперь ей увидать

Ушастых, милых, непослушных,
Или до жути озорных.
Ничто ей в жизни так не нужно,
Хотя б во сне увидеть их.

Нет сильных слов для утешенья,
Беслана боль не заглушить.
Жизнь тяжела, но к сожаленью,
Ей остается только жить.

И только милости у Бога
Просить, как будет на «краю»,
В пути от милого порога,
С детьми ей встретиться в раю.

Снова в школах проснулись звонки,
Зазывая ребят со двора,
А в Беслане пылают венки,
Их несут на могилы с утра.

Так же солнце светило тогда,
Всей семьей шли на праздник они.
У Бесланцев в душе навсегда,
Черной датой остались те дни.

Материнское сердце болит,
Незабытая боль не ушла.
Будто памятник школа стоит,
Над детьми совершённого зла.

На стене за портретом портрет,
Люди, молча кладут там цветы.
Год прошел, как детишек тех нет,
Но несут им желанной воды.

Не унять эту боль, не забыть.
Дети страшные помнят три дня,
Как пришлось им мочу свою пить,
Как бежали потом из огня.

Помнят взрывы один за другим,
Как им в спину стрелял автомат.
Им была школа домом вторым,
Но ее «переделали» в ад.

Пламя свеч шевелит ветерок,
Будто детские души вокруг
Ждут, когда их веселый звонок,
Соберет к ним друзей и подруг.

До сих пор еще раны болят,
Тяжелы слезы вдов, матерей.
Стала жертвою группа солдат,
Своей грудью прикрывших детей.

Слава вечная, честь и хвала.
Не стремились героями стать,
Долг и служба на помощь звала,
Надо было детишек спасать.

Где предел терроризму, войне?
В этой жизни гарантии – ноль.
Пусть послужит уроком вдвойне
Нам Бесланской трагедии боль.

Год и два пронеслись, улетели,
Не забыта Бесланская боль:
Ещё больше вески поседели,
А в душе, будто плавится соль.

Под окном распускается роза,
Посадила той осенью мать.
Как дитя бережет от мороза,
Со слезою спешит поливать.

И лелеять его не лениться,
По утрам нежно гладит рукой.
Будут дочки, сыны только сниться,
Бедной ей, потерявшей покой.

Плачь, родная, уходит слезою
Боль из сердца, немного, чуть-чуть,
И куст розы, лаская рукою,
По утрам поливать не забудь.

Плачут молча седые мужчины,
Потерявшие жен и детей.
Боль и слёзы слились воедино,
Не скрывая беду от людей.

Тем слезам никогда не кончаться.
Боль, запавшая в сердце навек,
Пожелала в их сердце остаться
И бессилен пред ней человек.

В Беслане свадьбу в этот день
Готовили с утра,
И, вдруг, ужаснейшая тень
С соседнего двора.

Зловещей тучей, невзначай,
Повергла в шок народ,
Такую выдала печаль!
Кто видел, тот поймёт.

В такое горе и беду
Беслан был погружён:
На боль, на смерть в минуту ту,
Был город обречён.

Террор господствовал три дня,
Унёсшие детей.
И носит в сердце шрам родня
От жутких, страшных дней.

И тьма венков, и море слёз,
И так уже семь лет.
Для материнских, горьких грёз
Конца и края нет.

Простите матери нас всех,
Все матери земли,
Что у кого-то детский смех
Затих, не сберегли.
Простите, как никто другой,
Прижав детей к груди,
Погладив ласково рукой
Шепните: «Отведи

От крова, Господи беду,
Спаси, помилуй нас.
Пускай цветут цветы в саду,
И радуют лишь глаз,

К подарку чтоб букет нарвать.
А не на гроб сложить,
Чтоб быть уверенным и знать —
Что нашим детям быть!

Цветным и белым, да любым.
Мы жизнь вложили в них.
За них молитву сотворим.
Любимых и родных».

В первый день осенней позолоты,
В школу провожают детвору.
С материнской, школьною заботой
Их встречает школа поутру.