Елена Федорова - Замок Нейшванштейн (сборник)

– Не стоит смущаться так, душа моя, – провел рукой по ее волосам король. – Вы давно должны были задать мне этот вопрос. Да, я – король Людвиг Баварский. Мое тело нашли на берегу озера Штарнберг в 1886 году.

– На берегу озера? – удивилась Николь.

– Да. Придворные признали меня сумасшедшим, вынудили покинуть Нейшванштейн и отправиться в уединенное шато на озере Штарнберг, где и нашли наши с доктором Гюставом тела, – усмехнулся король.

– Но… мертвые не оживают, Ваше Величество, – прошептала Николь, попятившись.

– А кто вам сказал, что я умер? – строго спросил король, крепко сжав руку Николь.

– И-и-исто-ри-ки… Лю-ю-ю-ди, – заикаясь, проговорила она.

– Люди, – расхохотался король. – Люди, которые ничего достоверно не знают. Люди, которые строят гипотезы и предположения. Люди, погрязшие в своих суетных заботах. Люди, не желающие задуматься о вечности. Люди, считающие свои бренные тела великой драгоценностью, забывшие о том, что истинная красота скрыта внутри, потому что истинная красота – это красота сердца. А тела – всего лишь оболочки, призванные защищать бессмертные души.

Король сделал несколько шагов вперед и, не поворачивая головы, проговорил:

– Понимаете, Николь, на берегу озера нашли мое тело, тело, а не душу! Моя бессмертная душа стала маленькой частичкой вселенной, переселившись в чудесный мир любви, красоты, добра и счастья.

Король остановился на кружевном мосту и, облокотившись на перила, принялся наблюдать за разноцветными рыбками, плещущимися в прозрачной воде.

– Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что земная жизнь наполнена постоянными, неизбежными страхами? – Николь пожала плечами. – А между тем, это действительно так. Люди, живущие на земле, находятся в крепких оковах страха. Одни боятся потерять накопленные богатства, другие – любовь, третьи – дружбу, четвертые – признание толпы, славу и даже жизнь. Но все это суета, суета и томление духа. Не будет такого вовек, чтобы человек жил вечно и не увидел могилы. Такова участь всех живущих: прах возвращается к праху, а дух – к тому, кто даровал его. «Серебро и золото не сильно будет спасти в день ярости Господа. Никто не насытит им душ своих и не наполнит им утроб своих; ибо оно было поводом к беззаконию их». [1] Книга Пророка Иезекииля 7:19.

Король повернулся к Николь и добродушно улыбнулся.

– Я вижу, мои речи пугают вас, душа моя? – Николь смущенно потупила взор. – Вас волнуют иные вопросы. Верно?

– Да, – проговорила Николь. – Но смогу ли я получить на них ответы?

– Всему свое время, – проговорил король. – Пойдемте, я покажу вам кое-что.

Людвиг Баварский взял Николь под руку и повел за собой по мраморным дорожкам Венусберга к высокой горе, в которой находилась арочная дверь, украшенная золотой чеканкой. Король распахнул ее, приглашая Николь войти внутрь. Перешагнув порог, она поняла, что попала в грот Венеры.

– Присаживайтесь и внимательно смотрите на хрустальные струи фонтана, – сказал Людвиг и, сложив руки на груди, замер.

Едва Николь опустилась в бархатное кресло, вода в фонтане забурлила, запенилась, струи взлетели к самому куполу и рассыпались на мелкий бисер капель, раскатившихся по полу. Чаша фонтана превратилась в каминный зал, в который стремительной походкой вошел король Людвиг. Николь вопросительно глянула на короля, стоящего подле нее со скрещенными на груди руками. Он приложил палец к губам и, прикрыв глаза, покачал головой.

– Верно, верно, я не должна задавать лишние вопросы, чтобы не стать каменным изваянием, как грустная принцесса Эльза Брабантская, – мысленно сказала себе Николь, внимательно наблюдая за королем, вошедшим в каминный зал.

– Как чувствует себя наша гостья, Гюстав? – поинтересовался король, облокотившись на высокое кресло, стоящее у камина.

– Она спит, господин Питер, – ответил слуга. – Спит мертвецким сном.

– Неужели это – Питер Палмер? – прошептала Николь, прижав ладони к губам. – Но ведь он же дряхлый старик…

– Наберитесь терпения, душа моя, – положив ей руку на плечо, проговорил король.

В это время человек, которого Гюстав назвал Питером, снял с лица маску, и Николь увидела капитана Генриха Молта. Да, это без сомнения был он.

– К чему весь этот маскарад? – мысленно возмутилась Николь. – Зачем дяде Генриху называть себя Питером Палмером? И кто же тогда горбатый уродливый старик, который назвался хозяином замка Нейшванштейн?

– Итак, Гюстав, нам необходимо задержать здесь малышку Николь как можно дольше, – проговорил капитан, усаживаясь в кресло.

– Помни, что она не должна попасть в грот Венеры ни при каких обстоятельствах, потому что именно там она встретится с…

Капитан не договорил. В каминный зал стремительно вошла Стефания Блюм. Поверх черного, расшитого звездами платья она накинула палантин из белоснежной норки, который сделал ее строгое лицо более нежным.

– Ваше Величество, я пришла обсудить ваши условия, – сказала она и улыбнулась. – Приятно видеть вас без грима, друг мой. Надеюсь, это было последнее превращение в сегодняшнем спектакле?

– Мне не хочется огорчать тебя, любовь моя, – поцеловав руку Стефании, проговорил капитан, – но боюсь, что мне еще несколько раз придется изображать старика.

Стефания нахмурилась.

– Не сердись, любовь моя, тебе это не идет, – проговорил капитан. – Все эти превращения нужны нам, чтобы получить сценарий.

– Не проще ли было выплатить этой девочке гонорар и… – хмыкнула Стефания.

– Любовь моя, ты забываешь, что я – Питер Палмер! – воскликнул капитан. – Я – человек, привыкший все усложнять. Мое жизненное кредо – ничего и никогда не делать просто. Но одновременно я – человек слова. Если я даю обещания, я непременно выполняю их. Однажды я пообещал малышке Николь, что она побывает в замке Нейшванштейн, и вот – она здесь.

– Но она думает, что приглашение ей прислал старик, – сказала Стефания.

– А ее и в самом деле пригласил в замок старик, – рассмеялся Питер. – Хочешь в этом убедиться?

– Нет, – отмахнулась Стефания. – Я не люблю твои фокусы. И если бы не эта Николь Эрхарт, я бы уже час назад исчезла из твоей жизни.

– Я рад, что этого не произошло, – проговорил Питер, прижимая Стефанию к себе. – Ты дала слово, что прекратишь от меня прятаться, что выберешь место, где бы мы могли уединиться и…

– Я уже выбрала такое место, – высвободившись из объятий Питера, сказал Стефания. – Это остров Авалон!

– Глупо, очень глупо, – покачал головой Питер.

– Почему? – вскинула брови Стефания.

– Потому что остров Авалон – плод человеческой фантазии, – ответил Питер. – Туда, по поверью кельтов, отправляются души умерших героев. Туда, как полагают, феи увезли умирающего короля Артура, пообещав ему исцеление в обмен на обещание остаться на Авалоне навечно. Кельты верят, что так оно и сеть, что легендарный король Артур живет на острове, которого нет ни на одной карте…