Дмитрий Чайка - Упсинки & Co

Однажды нёс он Чумаку с водой ведро,
Так получил он «установку на добро»,
И в тех местах, где упомянутый «разлом»,
Колдует страшно и сражается со злом…

Он так зарядился, что стал замминистра.
Пришёл Горбачёв и ушёл что-то быстро…
Не будем о грустном: вампир, что Покровский
Нашёл чьи-то губы… Он взял переноску,
Включил. Испугался. С другой повстречался,
И с новой подругой на ужин остался.
Обмыть эту встречу решили «по-царски»:
Непьющий подросток (открыть «по-гусарски»),
Но Макс не гусар, и ваще не вояка,
И ножницы тоже не сабля, однако.
Еда возмутилась, был бой вместо встречи…
Приехал герой, хэпи-энд обеспечил.
Ещё были беды: ворона в турбине.
И что не жилось ей, крылатой скотине?
Причину нашёл замминистра тогда:
Коль баба не топтана – это беда,
И с парнем её познакомил он лихо
(Был опытный сводник, что та Барбариха…)
Влюбилась, женилась, и стало всем лучше:
И в мире спокойно, и муж-«подкаблучник».
Короче, граница-разлом на замке.
Фонарик в кармане, а так – налегке,
И в день пограничника – люди как люди…
И верится – каждый дозор таким будет!..
Однако в фантастике эльф мне не брат,
Люблю в этом деле я «эм-це-квадрат»,
И если отсутствует данный загруз,
Отбросьте сомнения – я постебусь!

Среди ночи из Раздола выходили в путь…
Если б эту шайку-лейку видел кто-нибудь,
Он бы вряд ли усомнился, кто их в путь ведёт:
В Мордор путь Кольцо укажет – хоббит донесёт.

Тащит сломанную саблю славный Арагорн,
Боромир для маскировки протрубил в свой горн,
Леголас и Гимли косо друг на друга зрят…
Идеальный получился для Кольца отряд.

Но Кольцо, срывая маски, не смогло учесть:
Фродо – не герой из сказки, он такой как есть.
Он живёт не ради славы – просто так живёт,
Умереть в бою не жаждет – видно, не умрёт…

Но сыграют злую шутку эти игры слов:
Пронесёт колечко Фродо, бросит, и – таков!
И, как выяснится, бросить Горлум пособил…
Не могли, что ль, раньше грохнуть, коль под боком был?!

Вот таким макаром часто побеждают зло:
Где-то Саурон прошляпил, где-то повезло.
Горлум, например, у Фродо палец как отъел,
Полетел в вулкан он сразу – он на нём висел…

Плесните «Солнцедар» в прозрачный мрак стакана,
От первых двестиграмм качнутся зеркала,
Напрасные слова я слушаю устало,
Короче, тамада! Пью залпом и до дна…

Напрасные слова в вине калошной сути —
Ты душу не томи, дай выпить же людЯм!
Я тост устал держать, уж вы не обессудьте:
Напрасно поднимать – неуваженье к вам.

С чего ж меня штормит? Не пил я много вроде…
Тихонько надо мной смеются стар и млад.
О, этот миг конца понять мне не позвольте,
Оставьте досыпать… Как мягок здесь салат…

Из того ли из города Мурома,
Из того ли из села Карачарова
Вышел Ёшкин Кот, славный сказочник,
Всуе многими поминаемый.
Долго ль, коротко путешествовал,
Сам не знает он, только Фиг то весть.
Глядь – стоит-растёт Лукоморский Дуб,
Цепь на том Дубу позолочена.
Да учён был Кот, ванну он принёс,
Цепь туда макнул да цифири счёл.
Очень рад стал Кот, кричал «Эврика!»
Архимеду он сто поклонов клал:
Оказалась цепь целиком злата.
И задумал Кот эту цепь унесть,
Да тащить её не слова молоть.
И уйти ему от златой цепи
Уж никак невмочь:
Душит котика жаба страшная,
Как тоска она вся зелёная.
С тех былинных лет незапамятных
Ходит Кот всё кругами да по цепи,
Думу думает непрестанно он,
Чешет умный свой семипядный лоб
Как бы цепь унесть, перепрятавши
Дабы кто её без него не взял.
Мимо будет кто – он «шифруется»:
Песни путнику он тогда поёт,
Да былины речёт, да сказания…
Приходил к нему я да заслушался.
С этих дней стал хихикать честной народ
Как в докладах, в метро и за ужином
Изъясняться стал я. Ну Ёшкин-то Кот!..

Идёт бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
Ой, доска кончается,
Сейчас я упаду.

Идёт бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
Ой, доска кончается,
Сейчас я упаду.

Перед лицом опасности
Напряг свои мозги:
Мол, я бычок или баран
Идти на край доски?

Задумчиво добрёл он
До края, заступил…
Баран ли он не знаю,
Но он не «есть» а «был»…

Мораль: ступил на доску,
Решил по ней идти —
Не плачь, не философствуй,
А под ноги гляди!

И трепет неземных предчувствий
Средь книг и беглых встреч тая,
Я крылий снам искал в искусстве
И нáзвал книгу: «Это – я».

И трепет неземных предчувствий
Средь книг и беглых встреч тая,
Я крылий снам искал в искусстве
И нáзвал книгу: «Это – я».

Я умещусь в ней без сомненья,
Хоть невелик её формат,
А то, как ставлю ударенья —
Так это… мне привычней мат…

Пишу всегда «высоким штилем»
(Образчик – первая строфа)
Так в размышлении унылом
Писать мне – полная лафа!

Но вдруг пришёл какой-то «чайник»,
«Меня» прочёл, цитату взял,
И, видимо, вконец стебаясь,
К ней продолжение «сваял».

Я крылий снам нашёл немало,
Однако слов не нахожу,
Чтоб обругать того нахала…
Вот слóжу рифму – «обложу»!