Василий Рем - Мои поздние стихи. Рождённый в СССР

Пока не испытал ты эту страсть,
Не выпала любви высокой масть.
Пока ты эту страсть не заслужил,
Так, значит, ты совсем ещё не жил.

Хвала любви великой – ты одна,
Хвала тебе, что стала мне нужна.
Ты надо мной любви огромной свет,
Люблю тебя, иных на свете нет!

И шуба из норки, и шапочка,
Стоишь предо мной, моя лапочка.
Глаза твои – искры небесные —
Причиняют мне боли телесные.

Хочу я схватить, прям в охапку,
Тебя, мою нежную лапку.
Унести в те просторы далёкие,
Где горы и сопки высокие.

Где счастье для нас бесконечное
И природы дыханье сердечное.
Где цветут эдельвейсы красивые,
Где мы будем с тобою счастливые.

Где шашлык с лавашем – не «копчёные»,
Где с природою мы обручённые.
Обниму я тебя, мою милую,
Любовь вечную, негасимую…

И шуба из норки, и шапочка,
Стоишь предо мной, моя лапочка.
Глаза твои – солнца сияние,
Нас уносят мечты в мироздание.

Нет больше сил уже телесных
Жить в ожиданиях небесных.
А вдруг настанет счастья миг?
Не только мне, чтоб для двоих.

Но тяжелейший груз разлуки
На сердце давит, глохнут звуки.
В глазах погашен свет надежды,
Нет денег, чтоб сменить одежды.

Чтоб сотворить мне внешний вид,
Прикрыть прилично старый стыд.
Чтоб та, что ждёт, вдруг не сбежала,
Чтоб бросилась, как кот на сало.

Чтоб так же страсть её пылала
Да чтоб всей жизни было мало
Насытиться любовью нежной,
Как океан – большой, безбрежной.

Мой разум говорит вдруг тихо:
«Ты не буди, коль дремлет лихо.
И страсть свою оставь в покое,
Живешь – вот счастье всё земное».

Под зонтом отношений высоких
Он тебя обнимает любя.
Вы сошлись на Курилах далёких,
Понял он: жизни нет без тебя.

Ведь пленила ты разум так смело,
Не успел оглянуться назад.
Ты была так нежна – сердце млело,
И тебя он увёз в Ленинград.

Он был парень-фарцовщик умелый,
Мог такое позволить себе.
Твой намёк на женитьбу несмелый
Пробудил страсть былую в тебе.

Вы венчались в соборе красивом,
Божья вас обняла благодать.
И в вашем семействе счастливом
Будет деток – и не сосчитать.

Вот реально в былом Ленинграде
До сих пор проживает чета.
И Господь их представил к награде,
Проживут они пусть – лет до ста.

Мы же будем смотреть горделиво
На пару с густой сединой.
И дай Бог вам пожить так счастливо,
Как та пара с единой душой.

Я твой портрет целую, не тебя,
Изображение твоё на белом фоне.
Порхая в мыслях, нежно так любя…
Сосед ноктюрн сыграл на саксофоне.

Пронзила сердце и моё стрела
Крылатого озорника Амура.
Теперь страдаю, сидя у стола,
То в холод бросит, то температура.

К тебе так тянется дыхание моё,
Хочу согреть им трепетные руки.
Чтоб скрасить одиночество твоё,
Себя избавить от душевной муки.

Но ты вдали по-прежнему одна,
Я не могу руки твоей коснуться.
Меж нами пропасть, да и не одна.
Дай силы, Боже, в счастье окунуться.

Моя ты милая и нежная супруга,
Мы отдаляемся с тобою друг от друга.
Объединяют нас лишь наши дети
И внуки, что милее нет на свете.

Все разговоры наши о погоде,
О ценах, о нищающем народе.
Не говорим о нежности, любви,
И страсти наши не бурлят в крови.

Ты говоришь с утра до ночи о деньгах,
Об их отсутствии, ни слова о стихах.
Ты всё твердишь: «Деньгами не сори».
А мне б на улицу, где светят фонари.

Хочу я в лес, хочу к седым снегам,
Той красотой делиться нужно нам.
Дышать озоном, нервы не тревожить,
Ведь ещё рано жизнь свою итожить.

Шептаться нужно тихо при луне
И жить любя, как любят лишь во сне…
Но что-то всё же сломано в душе,
И нет любви на жизненном клише.

Мы говорим всё так же о погоде,
Давно забыли о родной природе.
Опять и снова деньги на устах,
И смерть с косою прячется в кустах.

Хотел я сделать вечер у камина,
Купил вино. Бокалы на столе.
Цветы, конфеты. Я ещё мужчина.
Но ты пришла вся в перьях и смоле…

Так раньше, в старину кто был из этих,