Александр Беляев - Плащаница. Мистические поэмы

Пусть вихрем кружит многоцветье,
Пусть сонмы призрачных стихий
Вдруг усомнившихся в бессмертье
Ткут мимолетного штрихи.
Пусть многоярусные арки
В каком-то цветозабытьи
То вознесутся гимном ярким,
То растворятся, загрустив.
Чтоб прорасти в кристаллы жизни,
Взойти космическим ростком,
Чтоб бился пульс, стучали ливни
И губы пахли молоком —
Да будет мир, большой и зыбкий,
Да будет тьма, да будет свет!
И вот невидимой улыбкой
Звучит беззвучно: «Stan Sie».
……………………………………………..
Но утром, просыпаясь в муке
От невозможности понять
И вспомнить, видя те же руки,
Того же в зеркале меня,
Бессмысленный уют предметов,
Сковавший крепче кандалов,
Не находя вовне ответа,
Я грезил световым теплом.

Казалось: стынет смертный разум,
Мне тускло, бледно, вял и сер,
Как метроном, однообразен
Мир в узкой прорези портьер.
Я жаждал формы, проявленья
Того, кем был, чем жил во сне,
Пытался прерванные звенья
Поймать на солнечной струне,
Хватался за щелчки намеков,
Что угасали в тот же миг,
Преображая мыслеоко
В неизреченный мыслекрик.
…………………………………………………
Как внять слепому подсознанью,
Не озаренному творцом,
Игре без формы и названья
Гонцов с неявленным лицом?
Как охватить необозримость
В сверхмалом? Верой ли? Душой?
И все же свыше говорилось:
Мы все – лишь то, к чему пришел.
Пришел – и был разбужен светом
На миг лишь, чтобы устоять.
Ты сам накладываешь вето
На то, чем мир тебя объял.
Во сне к тебе являлся Логос —
И тщетно разум жаждет внять,
Узрев во тьме небесный лотос,
В момент кресала и кремня
Короткой, но ярчайшей встречи,
Где рана брызжет стоном искр,
Где сумрак долго, но не вечен,
И бок попутчика ребрист.

Хоть семя брошено – нескоро
Взойти цветку: в снегу земля,
Вначале совести укором
Его придется оживлять,
Вначале огненная сила
Являться исподволь должна:
Придет – и канет, как приснилась,
Чтоб утром солнечно-нежна
Была распаханная почва,
Покой до нового толчка —
Вновь возникающая точка
Ночного танца светлячка.
И не курсивом на скрижалях
И не явлением Христа,
Но в чем бы Сила ни нуждалась —
Лишь тем случится заблистать
Когда-нибудь, когда – узнаешь,
Ну а пока неясный зов,
Покуда сердцем не оттаешь,
Пребудет в храме вещих снов.

И не найти покоя всуе
И смысла в суматохе дней —
Ты выбран волей Высших Судий!
………………………………………………….
А март, как в детстве плавил снег.

Все это было столько раз,
Но в первый раз глаза круглы:
– Вы так считаете, «сейчас» —
Пустяк?
– Бегущие столбы.
– Сей звон…
– Но жизнь из пустяков…
– Сей шаг…
– Но путь из сих шагов,
Как част
Лишь сумеречный зов,
Лишь наст
Да цоканье подков.
– Все вздор!
А свет моей звезды?
– Путь скор,
Но сладки ли плоды?
Вкушай!
Не этим ли ты жил?
Ад – рай,
Что посередке? Штиль.
Ни «до», ни «после», лишь сейчас,
Сей миг – скользящая петля.
– А память?
– Пение нуля.
– А планы?
– Вечно впереди.
Блеск нам:
«Я цель твоя. Не спи» —
Блесна,
Железка да шипы…
Вдруг сник?
Что слава, что слова! —
Взгрустни
Как в детстве целовал!
Ты ослик!
– Ты-то кто?
– Седок,
Морковка, леска, вечный бег…
– Ты лжешь, мне имя – Человек…
– Я ложь – и правда, я ответ —
Вопрос
В единстве полюсов,
Луг рос
В околышке лесов,
Я – суть
Тебя, и я – не ты,
Я – путь,
И лотоса цветы…
Забудь.
…………………..

Не припомню, когда, откуда,
Жар ли кори, ветрянки ль бред —
Детской хвори фантом, причуда,
Полуяви молочный свет.

Мозг охвачен престранной грезой,
В ощущеньях купая плоть:
То уют непонятной позы —
Полусон, полумрак, тепло,
То блаженство шершавых досок,
Чуть смолистых, слегка сырых —
Гибкой белкой, серо-белесой
От опилок, в кусках коры
Проползаю от щели к щели.
В странной радости над собой
Ощущая не узость кельи —
Зонт защиты – древесный свод.
Вот опят декораций смена,
Ощущенье, что я – орех,
Тела хвост, черенок, антенна,
Купол нёба, зубов порез,
Позади – языка громада —
Средоточье подземных форм,
И из врат бредового ада,
Через тягостный коридор
Наползает шуршаньем ваты,
Подменяя тоску куста,
Тошнотворная шероховатость,
Перевернутый стон: «Устал»…

Странный, тягостный мир постели,
Полусонных химер Ковчег.
Затуманенные акварели
Под прикрытьем припухших век
В глубочайшую топь простуды
Устремили свои огни,
Зашифрованных чувств причуды
Ощутив, как расстрел зарниц.

Убежать, но куда? В осознанье
Мятой простыни, пестрых стен,
С ожиданьем картины ранней
В череде погребальных сцен?
Нет, забвением нечто иное
Ослабляло глазниц накал,
Исцеляющей пеленою
Прикрывало немой оскал
Злого духа болезни детской,
Отвлекая и уводя
То к размытости бессловесной,
То – в чеканную дробь дождя.

О болезни уходит память,
Но, к смутный позыв взлететь,
Остается перед глазами
Погруженье в земную твердь.
То ли мой длиннорукий пращур.
Огнеборец глухих пещер,
Подсознания темный ящик
Продырявил, оставив щель
В убаюкавшую безопасность
Подземелья, в тепло и сушь,
Где лишь искр хороводы гасит
Черной пастью огромный уж.
Или к радости землеройки,
Ловко юркнувшей в узкую щель,
Я молитву шепчу: «Укройте,
Недра в теплом своем плаще.

Без движенья? О нет, вначале
Беспросветная сеть дождя.
Безнадежностью мутной залит.
Серым призраком день блуждал,
Даже мысль надоевшей влагой
Пропитал, словно ваты ком,
Поздней осени дав присягу
Вечной хляби блюсти закон.
С неуютом сырой канавы.
Где лишь плесени царство – цель,
Без надежды на святость права
Пляску света ловить в прицел
Глаз, смеженных в роем камина,
Рук, вкушающих ласку дня,
После танца грибного ливня.
Холодящую дрожь уняв
И тогда возникала сила:
Вместе с зовом в тепло глубин
Заполняло густым белилом
Ощущенье: «Любим! Любим!»
Верь! Праматери примет лоно.
Завернись же в литую сушь
Плодородья планеты сонной,
Если в тягость осенний душ.
И, как полная жизнью сфера,
Без удушья и мрака мук
Я легко погружался в недра
Под таинственный светозвук.
Не убудет земная нежность —
Пожеланье усопшим пух —
Не разверзнутой бездны скрежет —
В тихом шелесте пены путь.
Словно только теперь я дома,
Словно сброшен тягчайший груз,
Словно твердь подо мной невесома
И ничто не стесняет грудь.
Пред бесчисленностью лабиринтов
Страха не было – дом есть дом,
В череде дорожденных ликов
Я был странным чутьем ведом,
словно мамы забытый голос
Из младенческого забытья
Вдруг бесформенный вспомнил космос,
Нежа в зыбких своих сетях.
И на этот призыв извечный
Мы, сошедшие в мир теней,
Стаей дымных клубов беспечной
Проникаем в густую немь.
…………………………….
Годы канули, дни, кто знает?
Нами ведал иной отсчет.
Я очнулся в огромном зале,
Сознавая себя свечой,
И сквозь тьму, в тишине глубокой
Прозвучал осознанья гром:
«Ты вернулся к своим истокам
И отсюда начнешь подъем»