Вадим Найман - По белому листочку строчка тянется…: Стихи и песни

Томится дух,
стареет плоть, —
Спаси-помилуй мя,
Господь!

И всё спешит и суетится человек,
Трудясь отчаянно весь свой недолгий век….

Томится дух,
стареет плоть, —
Непостижим твой мир,
Господь!
Томится дух,
стареет плоть, —
Непостижим твой мир,
Господь!

Не дочувствовал, не домечтал,
не свершил, что замыслил,
Не добрался до сути, столь многого не прояснил…
И надежды прекрасные, как говорится, зависли, —
И когда-нибудь вспомнит ли кто, что вообще-то я жил?

И касался стволов этих стройных берёзок руками,
И зачерпывал горстью прозрачную воду ручья…
Жизнь моя затеряется где-то, как будто ничья,
Всё растает, как зыбкий туман, —
пред иными мирами…

Но, пока существую, покуда я всё ещё есть, —
Напрягаю свой разум и сердце в попытках познанья.
Я не знаю, зачем мне так нужно достичь пониманья
Жгучих тайн…
Но хочу разгадать их – сегодня и здесь!

Вновь дворы наши снегом укрыты,
Зимний парк неприютен и гол…
Где ты, где ты, моя Маргарита?
Мастер так тебя и не нашёл…

Снова сердцу студёно и колко, —
Береги его – не береги…
В стоге сена не сыщешь иголку, —
В стылой хмари не видно ни зги…

И надежда почти что убита
Торопливым мельканием лет.
Где ты, где ты, моя Маргарита?
Но ни слова, ни звука в ответ…

И вот опять на трудный бой из тихой заводи,
И сердце мечется и рвётся из груди,
И снова учит меня жизнь простейшей грамоте,
И снова тяжкая работа впереди.

Прощай, прощай, моё недолгое пристанище,
Прощай, прощай, несостоявшийся уют!
Со мною вновь мои надёжные товарищи,
Поторопись, уже швартовы отдают!

Я распрощался с полудетскими мечтаньями,
С докучным ворохом несбывшихся надежд.
Пусть жизнь наполнится опасными скитаньями,
Где нас оценят не по роскоши одежд!

Прощай, прощай, моё недолгое пристанище,
Прощай, прощай, несостоявшийся уют!
Со мною вновь мои надёжные товарищи,
Поторопись, уже швартовы отдают!

А море плещется – обманчиво спокойное,
А солнце светит через грозовую тьму.
Я в эту жизнь свою, тревожную и вольную,
Лишь пару песенок из прошлого возьму!

Прощай, прощай, моё недолгое пристанище,
Прощай, прощай, несостоявшийся уют!
Со мною вновь мои надёжные товарищи,
Поторопись, уже швартовы отдают!

Вот так уж вышло, не воздвиг себе я памятника
И вряд ли след оставил на скрижалях вечности.
Жизнь проживаю не злодеем и не праведником,
К вниманью свыше отношусь с большой беспечностью.

Спасибо, впрочем, уж за то, что просто пожил я
Здесь, на Земле, обычной жизнью человеческой,
А то, что нечего особо в ней итожить мне, —
Так уж теперь, как говорится, делать нечего…

Но и грустить, однако, слишком не приходится, —
Я много в жизни этой повидал прекрасного!
Вообще-то, было много всякого и разного,
Но вспоминаешь только светлое, как водится…

Я, как и Шпаликов, не ездил на слоне,
Имел в любви примерно столько же удачи,
Я, как и он, не знал, что до меня стране,
Но обо мне, как и о нём, друзья заплачут…

И эти руки и глаза твоих друзей, —
Ну, разве что-то в смертной жизни есть дороже?
И ты, конечно же, не ощутить не можешь:
Твой долгий памятник – в их памяти, лишь в ней.

Из сутолоки заурядных дней,
Сквозь серых буден пелену безбрежную
Я снова возношусь к мечте моей, —
Несбыточной, но дорогой по-прежнему…

Не жить мне без мечтаний и надежд
Пусть даже безнадёжнейших заведомо!
Но нелегко – прагматиков промеж —
Мне ввысь стремиться к рубежам неведомым.

Ведь хор советующих голосов
Со всех сторон настойчиво поёт тебе:
«Будь приземлённей, жёстче и расчётливей,
Не попадай под власть прекрасных снов!»

Но то, что столь полезно по уму,
Претит так часто сердцу моему!

Туман болотистой равнины,
Нестройный перестук колёс, —
И поезд вновь меня привёз
Сюда, в России сердцевину, —

Моя любовь, моя отрада,
Святые камни Ленинграда!

Иду по Невскому. Готов
Промозглым воздухом упиться.
Фасады питерских домов —
Как будто дружеские лица.

Моя любовь, моя отрада,
Святые камни Ленинграда!

Вот, словно молния во мраке,
Словно бетховенский мотив,
Встает громадой Исаакий,
Собой полнеба заслонив, —

Моя любовь, моя отрада,
Святые камни Ленинграда!

Вот ветреный простор Невы,
Гранитом гордым обрамлённой,
А вот и всадник, вознесённый
Навек в просторы синевы!..

Ну, что за сила, что за власть
Над человечьими сердцами!
Я часть души и сердца часть
Давно уже оставил с вами,

Моя любовь, моя отрада,
Святые камни Ленинграда!

Слева-справа океан, —
Тара-тара-бумбия! —
Посреди далёких стран
Есть страна Колумбия.

Ах, как страшно воют звери, —
Тара-тара-бумбия! —
Среди джунглей, среди прерий
В той стране Колумбии!

И, конечно, неспроста, —
Тара-тара-бумбия! —
Там столица Богота, —
В той стране Колумбии.

Я опять туда хочу, —
Тара-тара-бумбия! —
Вот возьму и улечу
В ту страну Колумбию.

Буду кушать чудо-фрукты,
Колумбийские продукты,
А потом на всяких пляжах
Буду плавать ночью даже,
И пойду, вернувшись с моря,
Снова в школу Монтесори!

Тара-тара-бумбия, —
Где же ты, Колумбия?!..
Тара-тара-бумбия, —
Где же ты, Колумбия…

Гори – не гасни, огонёк моей надежды, —
Кто знает, как ещё там повернётся жизнь, —
Взгляни, как в юности, беспечно и небрежно
И, невзирая на невзгоды, улыбнись!
Дыши как дышится, живи, пока живётся,
Пока навеки не померкнет белый свет,
Покуда в трубке телефонной отзовётся
Волшебный голос той, кого дороже нет!