Елена Ивахненко - Верую. Стихотворения

– Не Ваше дело учить советами, —
Хочу возмутиться. Но взгляд застыл.
Только что рядом шёл и нет его.
Поди догадайся, кто это был…

Этого – нет. Потому и плачу.
Как бы понятней об этом сказать?
Хочу с тобой возвращаться с дачи
И на автобус наш опоздать.

Нет, не подумай – не для разлада,
Здесь бесполезно ворчать и ныть.
Ещё бесполезней – с такой досады
Вину друг на друга в пути валить.

Только вздохнём на одно мгновенье
И в этом вздохе, что с губ слетит,
Друг другу столько будет прощенья
За то, что придётся пешком идти…

Просто вздохнём. Но – ни капли злости,
Ни слова свирепого с языка.
Что ж теперь делать? Возьмёт авоську
Твоя рука да моя рука.

Это – смешной и нелепый повод
Прогулку нечаянную совершать.
Вдвоём с тобой. Через спящий город.
Вдвоём покоем его дышать.

И не бояться – а вдруг да выйдет
Лихая компания, что тогда?
Если и выйдет – то не обидит.
Счастливых нас обойдёт беда.

Этого – нет. Потому и плачу.
Какими словами об этом сказать?
…Хочу с тобой возвращаться с дачи
И на автобус наш опоздать…

Откуда вы, стихи, берётесь?
Я рада и удивлена,
Когда нежданно вы вернётесь
Ко мне, как в январе – весна.

Я режу лук. Я плачу слёзно.
Стихи?!.. Я вас сейчас не жду.
А вы явились! Несерьёзно…
И всё ж от вас я не уйду.

От вас не сделаю ни шагу!
Не потеряйтесь, я прошу!
На ту, что под рукой, бумагу
Я поскорей вас запишу.

Что под рукой? От упаковки
Клочок с ладонь величиной.
И на него без остановки
Бежит мой почерк озорной.

Стихи записаны. Пытаюсь
Я лук дорезать, окосев.
С небес на землю опускаюсь
И становлюсь опять как все.

Как все.. Уже я не владею
Тем, что не каждому подвласть.
Как все. И я – уже не фея.
Мне был отпущен только час.

Как все… Как будто не ловила
Ниспосланных мне свыше строк…
Но вот же он – со мной – мой милый,
Замызганный черновичок!

Жёлтый лист на асфальт
Мягкой лапкой ложился.
Невозможно на нём
Взгляда не задержать.
Неказистый наш двор
Клёном так осветился,
Словно клён возмечтал
Жарким солнышком стать.

И зачем же ты, осень,
По-царски одета?
Может, хочешь печали мои исцелить?
Всё равно пропадёт
Столько тёплого света,
Если не с кем его
Пополам разделить.

Спрячу эти стихи,
Мужу не покажу их,
Чтоб не стало обидно
До зелёной тоски, —
Взглянет он на меня,
Словно как на чужую,
Да промолвит:
«Поштопала б лучше носки…»

И ребёнок не в силах связать воедино
Двух чужих
И, по сути, далёких людей.
Оттого ли,
Что лада у нас нет в помине,
Он заходится плачем
В коляске своей?

Будет завтра совсем, как вчера,
Будет завтрак всё в той же посуде,
Будет ужин под жёлтеньким бра,
Но доверия больше не будет.

Я не плачу уже, не кричу.
Я – спокойствие. Нет. Угасанье.
Я тебе телевизор включу,
Заполняя неловкость молчанья.

И, как нищий шекспировский Лир,
Погляжу из дверного проёма
В наш когда-то возлюбленный мир,
В профиль твой, как в уже незнакомый.

И вздохну про себя: «Привыкай
К ощущению этой утраты —
Нет доверия. Не подбирай
Ни осколка от прежней лампады».

Ты придёшь. Я не знаю – когда.
Ты придёшь. Я не знаю – откуда.
Ты придёшь, моя боль и мечта.
Ты придёшь – я надеюсь на чудо.

Почему-то всё кажется мне,
Что однажды в метро иль в трамвае,
Может быть, на чужой стороне,
Всё равно я тебя повстречаю.

Мы узнаем друг друга в толпе.
И, мешая снующим прохожим,
Остановимся, оторопев.
Не иначе. Иначе – не сможем.

Я за это бы всё отдала,
Всю себя до последней кровинки.
Почему я тебя не ждала?
Не по той убежала тропинке?

А тропинке не видно конца,
И обратно идти – нету силы.
Почему два заветных кольца
Не с тобою навек разделила?

Перед кем же погибельней ложь —
Перед ним или перед тобою?
Ведь однажды ты всё же придёшь
И оставишь без сна и покоя.

– О чём ты плачешь, мальчик Вовка?
В какой обиде сердце тонет? —
Спросила Божия Коровка
И села в Вовкины ладони.

Ему осталось удивляться,
Что столь она неосторожна:
Сожми он посильнее пальцы —
И не было б Коровки Божьей.

И Вовка вдруг заулыбался,
Её доверием польщённый.
– Не щекочи меня! – смеялся,
Но не стряхнул её с ладоней.

Как часто чувствам нет названья…
Он побоялся потревожить
Пятнистых крыльев трепетанье,
Шажочки торопливых ножек.

И тут промолвила букашка:
«Ты, значит, рад мне, человечек?
А сколько же больших и страшных
Меня хотели искалечить…

А ты коровки не обидишь.
И, вновь на землю опускаясь,
К тебе вернусь я, вот увидишь.
При первой встрече угадаешь».

И улетела точкой яркой
Коровка с Вовкиной ладони.
А Вовка ждал, как ждут подарка,
Ждал, хоть и слов её не понял.

Судьба, казалось, разлучила
И вместе их сведёт едва ли.
Шли годы. Взрослого мужчину
Давно уж Вовкою не звали.

И в день, что где-то во Вселенной
Был много лет назад намечен,
Коровка Божия Елена
Вернулась
в лике человечьем.

Тебя у жены не украсть мне.
Сворованное – пропадёт.
Но птица безбрежного счастья
Во мне всё поёт и поёт.

И чем неуёмная птица,
Какою надеждой жива?
Меж нами лежат две границы.
Да, видно, ей всё – трын-трава.

Уж я – то и слёзно молилась,
Чтоб впредь о тебе не мечтать.
А птица со мной не простилась —
Не хочет никак улетать.

Ты тоже – не хам, не грабитель,
В чужой не завалишься сад.
О, праведник мой и мучитель,
Зачем безупречно ты свят?

Господи, Ты есть Любовь
и плачущим Помощь.
Вот и отважилась я наконец-то —
дошла до храма,
Где отовсюду с икон потемневших
взирают лики
Прямо мне в душу – сурово и вопрошающе.

Страшно пред ними.
Но я пришла и готова
Целую ночь простоять
со смущеньем и страхом.
Может, тогда отзовёшься Ты мне,
некрещёной,
В двадцать шесть лет впервые
к Тебе пришедшей.