Наталья Патрацкая - Лирика пейзажная. стихи

Застыло небо цвета стали,
Прикрыло синь и облака,
Мы так спокойно утром встали,
Перевернувшись на бока.

И птицы влет идут без звука,
И еле шепчется листва,
Над миром виснет серость, скука,
И одиозность, как права.

Ура, там что-то загремело!
А, это мусор за окном,
Так утро к нам ворвалось смело,
Исчезнув вместе с серым сном.

И в окнах воздух пустоватый,
Не веет свежестью листвы,
Как будто воздух тот из ваты.
Как будто мы встаем мертвы.

Мы оживаем понемногу,
Глоточек кофе – мир другой,
Уже бодрее движем ногу,
И в Интернет, мир дорогой.

Зачем нужны в Москве машины,
Когда кругом одни «нельзя»?
Поток машин достиг вершины,
И без стоянок все скользят.

Кругом дома – архитектура,
Сносить – нельзя – они ценны,
Остановись – и ты скульптура,
Отдай зарплату в полцены.

Какое жуткое движенье
Царит везде, где тишина
Была когда-то воскресеньем,
Где миром правил старшина.

Теперь авто все на экранах
И смотрят, где есть пробок сеть.
А сколько слов в машинах бранных!
Все за века не перечесть.

А выход есть, коль без стоянок
Пойдут машины по кольцу?
А может быть, спросить селянок:
Нужна корова в том дворцу?

На Красной площади идут по мостовой
Рубиновые звезды, мерцают, как желанья,
Пройдя потоки лет, сегодня я с тобой,
Вишневые лучи нам отдают мерцанье.

И сердце с сердцем здесь, в лучах еще сильней,
Забились в унисон любви и предков славы,
Вот ветер пробежал, и дышится вольней,
На площади страны, одной из самых главных.

Поток машин бежит асфальтовой волной,
Несется мимо лиц прохожих, их улыбок,
Дома, дома, дома идут сплошной стеной,
И старые дома внизу, как слепок глыбы.

Архитектура вновь ускорила реванш,
Домов прекрасный вид, как ноты для оркестра,
Машины здесь шуршат, играя новый марш,
А вон студент спешит из некого семестра.

Вонзился в небеса шпиль дома на века,
Но новые дома тот шпиль перерастают,
Архитектура так божественна, легка,
Что где-то в облаках чужие окна тают.

Морозил душу словесный холод,
Летели мысли, кругом вода.
Ведь ты задирист и просто молод,
Бываешь разным почти всегда.

Прохладу гнал нам далекий север,
Он нес нам воздух своей пурги,
Он охлаждал нас и ставил сети,
Мы в них уснули, почти сурки.

Почти внезапно чернели волны,
Летели с ветром вперед-назад.
А мрак сегодня незримый, полный,
Волны волненья и полный ад.

Теплее рядом в твоих объятьях,
Теплее рядом с твоей душой,
Пусть мир холодный и необъятный,
Но ты-то теплый и ты большой.

Морской волною к нам пригнан холод,
И за кормою легла волна.
Но чувства наши не знают голод,
Я лишь с тобою любви полна.

Свинцовые летели облака,
Я в них застыла, что-то не пускает,
И отпуска остывшие бока,
Еще моя судьба перебирает.

Я не грущу, я словно в пустоте,
Обиды, и потери, и утраты;
Мне душу отвести бы на листе,
Содрать бы все забытые заплаты.

Опять стихи мои затемнили свет,
Я их опять по свету разбросала,
Мне даже не ответят хитро «нет»,
Меня стихами в бездну засосало.

В плену всегда своих забытых слов,
Я пленница каких-то старых мыслей,
Лечу вперед поверх чужих голов
И поднимаюсь в облачные выси.

А в облаках, а в облаках светло,
Но я спешу на землю возвратиться,
Ну вот, уже немножко отлегло,
И я в своих стихах парю, как птица.

Вторгается осень янтарной листвой
В мои изумрудные зори,
Как будто музей мы проходим с тобой,
Где ветер с листочками в ссоре.

Музей среди леса, полян и дорог
Стоит золотистою охрой.
Мы в осень немножко зашли за порог,
Где все без нужды царит острой.

Такое богатство и красок, и тем,
Деревья прекрасны ажуром.
И солнышко люстрой небесных систем
В янтарь здесь вонзилось амуром.

Приятно пройти среди злата лесов,
Где светит нам цвет изумрудный,
И только лишь дождь лес замкнет на засов,
Нефритовый лес рядом с прудом.

Художники осень возьмут на холсты,
Полотна поставят в музеи.
Нефрит, изумруд и янтарь – все листы,
Деревья – на стенах висели.

Рождество, мороз и ветви,
Словно линии судьбы,
Простираются под светлым
Небосклоном из мечты.

Голубь сжался, точно шарик,
Под окном сидит один.
На судьбе все беды – шрамы,
Холод нынче господин.

Голубь вдруг расправил крылья
И над ветками судьбы
Полетел. Две птицы рыли
Снег балконный без вражды.

Словно кто меня услышал:
Голубь стукнул мне в окно,
И поют опять под крышей…
Что за птички? Все равно.

Рождество и голубь мира,
Примиренье хоть на миг,
Заиграла в холод лира,
На сугробах солнца блик.

В мае тает лед желаний,
Исполняются мечты.
Год насыщенных познаний,
Словно милые черты.

Облака плывут, светлея
Над моею головой,
Ветви в листьях тихо млеют
И качаются: ой, ой.

Размечталась я о мае,
За окном царит январь,
Солнца мало, очень мало,
Надеваю я – янтарь.

В нем смола моих желаний
О морских чужих краях,
Где по пляжам бродят лани,
Все такие: ай, я, я!

А есть женщины, как осень,
На плечах лежит листва,
Охрой выкрашена проседь,
Шлейф, янтарная молва.

В пургу попали на Алтае,
Сугробы стенами стоят,
Природа стонет, завывая,
Автобус полон был ребят.

Они все пели песни дружно,
Так заглушая страха миг,
Мотор ревел во тьме натужно,
И не естественный был мир.

Стояли вдоль дорог машины,
У них, что ль, кончился бензин?
Сугробов дикие вершины
Страшили близостью картин,

Они почти касались окон,
А снег вращался и летел,
Никто от страха не заохал,
Лишь прессовал сугробы тел.