Александр-Ошер Штейнберг - Рассыпал месяц бисер звёзд. Поэтический сборник в 4 частях

А ты, прижавшись крепче к скрипке,
Готова крикнуть прямо в зал:

«Я не играю, звуки стихли б,
Когда б ни милый здесь лежал!»

Самолет взял разбег по бетону,
И умчался куда-то опять,
Но, а мы остаемся с землею,
Провожать вас, друзья, и встречать.

Как бы вы высоко не летали,
Мы за вами присмотрим с земли,
В индикаторах точками стали,
Эти мощные корабли.

Нам родной этот рокот моторов,
Этот звонкий воздушный оркестр,
За работой сидят дирижеры,
Льется музыка из небес.

Но, а если оркестр зафальшивил,
Если где-то подкралась беда,
Мы на помощь придем и под крылья,
Свои плечи подставим всегда.

Днем и ночью наш голос в эфире,
Так знакомо звучит вам в пути,
Вы спокойны, надежнее в мире
Вам, конечно, ребят не найти.

Самолет пробежал по бетону,
Зарулил на стоянку, затих,
Вы идете дорогой земною,
Чтоб обнять всех друзей и родных.

Смена кончена, выйдем из зала,
Вот и встреча, лицом к лицу,
Жаль, конечно, что вы не узнали,
Тех ребят, что вас ждали внизу.

Но, а если мы скажем: «Здорово!
Как дорога? Была ли легка?»
Вы узнаете нас, безусловно,
И найдутся для сердца слова.

Днем и ночью наш голос в эфире,
Вам знакомо звучит он в пути,
В небе нашем, как в личной квартире,
Мы готовы порядок блюсти.

Очарование прошло, я надоел,
Как груда старых писем в пыли и паутине,
Их больше не прочтут, увы, их отлюбили,
Кому они нужны? И к ним огонь несут.

И кто здесь виноват? К чему искать виновных,
Судьба их решена, огонь уже готов,
Вам больше не читать страниц моих любовных.
Они сгорят в огне, как и сама любовь…

Им будет горячо, им будет очень больно,
Так трудно прогореть ранимая душа.
И радостей в огне им не найти тем более.
И примет пепел их невинная земля…

А ветер разнесёт останки и обломки,
И, может, упадут у берега они?
Где проживает та капризная девчонка,
Что так забыла их, и их в огонь снесли.

И вспомнит она всё, стихи, луну и звёзды,
И даже песню ту, что пел ей иногда,
И снова расцветут в районе сердца грёзы,
Но писем не вернуть, сгорели, вот беда…

Ахматову, читаю с восхищеньем!
И уношусь куда-то далеко.
А у меня опять нет вдохновенья,
Ни слов, ни образа, ни стиля своего…

Но нынче муза, гениев подруга,
Обняв за плечи, прошептала мне:
«Оставь перо, пойдём любить друг друга,
Ты вдохновишься в сладостной игре»!

Я чувствую, вернулось вдохновенье!
Опять слова летят из-под пера.
И образ есть, и стиль, но к сожаленью,
Редактор вновь меня не поняла.

Пришёл домой, разлил на стол чернила,
Сломал перо и музе говорю:
«Ты Александру Иванову удружила,
Оценит он поэзию мою».

«Какие сны ты видел»?
Вопрос задали мне,
И этими стихами,
Я рассказал о сне:

«Мне снятся сны любые,
Обычные, цветные.
Плохие и хорошие,
Ну, в общем всевозможные.

Недавно мне приснился,
Чудесный, тихий лес,
С зверьками необычными,
С грибами до небес!

Вдруг птицы эти дивные,
Нарушив тишину,
Весёлую, красивую,
Запели песенку.

И всё зверьё чудесное,
Под этот дивный трель.
Затанцевало весело,
И я не утерпел.
И вместе со зверятами,
Я танцевал и пел!

Жаль, ночь прошла,
И солнце, мне осветив глаза,
Прервало сон хороший,
Как рыжая лиса».

Такие сны мне снятся,
Ответ, мои стихи,
В них можно возвращаться,
Ложись и крепко спи.

Сижу я у раскрытого окна,
И восхищаюсь, матушкой природой.
Божественна такая красота!
Душа рождает и стихи, и ноты.

Я слышу музыку дыхания её,
И вижу птиц, летящих в небе синем.
Такое есть в душе моей окно,
И я смотрю в него, чтоб быть счастливым.

Дитя я вижу, он шагнул впервой,
Так не уверенно, но в ожидании чуда!
Он обойдёт, возможно, шар земной,
И разнесёт любовь с собой повсюду!

И птенчик оторвался в первый раз,
От ветки, чтоб подняться в небо к звёздам!
И я всё это чувствую сейчас,
Глаза души, цветенье видят розы!

Природа мать! Как сохранить тебя?
Чтоб мир мог наслаждаться красотою,
Я буду делать всё, тебя любя,
Чтоб сохранить окно души святое…

Опять гроза…
Опять унынье в доме,
Дождь бьет в окно,
И снова нет тебя…
Камин горит,
Но так трясёт от боли!
Озноб остался,
А любовь ушла…

Тебя я видел в счастливом сне,
И прикоснуться я смел к тебе.

Ты вся дрожала в моих руках,
Тебя ласкал я, любовь и страх.

Какой бы ни был, но это сон,
Лишь только пепел оставил он.

В камине старом от кип бумаги,
Тебе писал я стихи во мраке…

Стучи в окно и нагоняй унынье,
Как дождь любовь стекает по стеклу.
Она ушла, пусть женщин изобилье,
Но нет любви, как птиц в моём саду…

Любовь! Ты женщина, уйдя, не воротишься.
Я повторяю, вновь тебе и вновь:
«Ты тоже женщина, но ты во снах не снишься»,
А эта дрожь, потухший уголёк.

Представьте только, в жизни нет рассвета.
Камин и тот давно уже утих…
Но я надеюсь, может, где то,
Хоть уголёк сверкнёт огнём на миг!

Любовь! Ты женщина, уйдя, не воротишься
И заберёшь вчерашнюю весну.
А в жизни только осень поселится,
А с нею грусть и холод поутру…

Стучи в окно и нагоняй унынье,
Она ушла, забыв меня давно,
Вокруг доступных женщин изобилье,
Но без любви так на душе темно…

Ну, вот и всё, теперь придёт другая,
Но пепел мой никто не разожжет.
И для чего же я её пускаю?
Чтоб лишний раз упасть душой на лёд?

Стучи в окно и нагоняй унынье,
Как дождь любовь стекает по стеклу.
Она ушла, пусть женщин изобилье,
Но нет любви, как птиц в моём саду…

Я так спешил, там лился нежный смех,
Но, что ж поделать, видно не судьба…
Не ликовать, не пожинать успех,
Я опоздал, на круг, а может два?